Черный халифат

Петр прикинул, что, если таксист повезет пассажира из Фенера в Сулукуле, да еще с продолговатым свертком, он наверняка сообщит в полицию. Стамбульские таксисты, как и большинство таксистов мира, не любят полицию, а чтобы не попасть в неприятности, они стучат.

– Ладно я отвезу сам, – решил Эмре. – Спрячу в машине. Там есть тайник под сиденьем водителя. На полике слева рычажок, потянешь его вверх – откроешь бензобак. А если снова потянешь при открытой дверце бензобака – отодвинется панель под ковриком.

– Праворульная «Тойота»?

– Нет. Переделанная… Ответ из Центра будет не раньше чем завтра вечером. Позвонишь? Тогда встретимся там, где оговаривали.

Петра не интересовало, как осуществляет связь с Центром Эмре, но ему подумалось, что до завтрашнего вечера – это слишком большой срок, и неизвестно, где он будет к тому времени.

Вернувшись к Бахраму в дом, Петр увидел там полицейского – довольно молодого худощавого офицера в форме и в кожаной черной куртке. Он находился в комнате, где спал недавно Горюнов. Сидел на ковре и курил. Видимо, давно, поскольку сигаретный дым, проникший из-под двери, Петр уловил еще в коридоре. Прикинув мгновенно, что бежать бессмысленно, дом наверняка оцеплен, только покалечат при попытке бегства, Петр шагнул в комнату. Но странно, что по его душу полиция, а не люди в штатском. Впрочем, они могли еще не догадываться, с кем имеют дело.

«Бахрам – подлюга!» – мелькнуло в голове гневное.

Однако Бахрам тоже зашел в комнату как ни в чем не бывало и раздраженно спросил у Петра:

– Где тебя носит? Я не заметил, как ты ушел. Пришлось Берку тебя ждать.

– Это большая честь, – промямлил Петр, догадавшись, что полицейский, очевидно, не при исполнении, а тот самый человек, с которым Аббас просил Бахрама его познакомить.

– Он поможет попасть в Сирию, – Бахрам подтвердил догадку Петра. – Будет проводником.

«Хитро придумали. Полицейский – проводник, – Петр пожал руку Берку. – Лучше бы полупроводник, – про себя скаламбурил он. – Проводник влетит в копеечку! Александров не обрадуется».

Денег у Петра хватало, в крайнем случае, мог «занять» у Эмре.

– Авиабилет до Шанлыурфы за твой счет, – сразу предупредил Берк. – И пять тысяч.

– Лир? – прикинулся наивным Петр.

– Ага. Американских, – ухмыльнулся Берк. – Я, знаешь ли, не вербовщик в ИГИЛ, я нормальный, адекватный мусульманин. Мне семью кормить надо. Фанатики так фанатики – лишь бы бабки платили. – Он приподнял форменную куртку на плече двумя пальцами и потряс: – Это кормит.

– А как тебя со службы отпускают?

– Отпускают, – Берк посмотрел снисходительно. – Ненадолго.

«Значит, делится. Налаженный бизнес», – заключил Петр и закинул удочку:

– У меня машина. В Шанлыурфу придется ехать на машине.

– Не-а. Я – самолетом, – Берк понял, к чему клонит Петр. – Добирайся, там встретимся. Половину денег вперед.

– Согласен. Выбора нет. Деньги отдам в Шанлыурфе.

Берк замялся, но спорить не стал. Уже прощаясь, сказал:

– Ты вроде не фанатик… Ты курд или турок?

– Я похож на курда? – ушел от ответа Петр.

– Ладно, – не ответил Берк. – Передашь билет на самолет через Бахрама. И не затягивай. Я в ближайшее время планирую убраться из Турции с семьей в Европу.

Когда он ушел, Петр сонно покосился на ковер. Бахрам это заметил и смягчил сердитое выражение лица:

– Давай, действительно, спать. Я из-за тебя всю ночь как лунатик брожу.

– Погоди-ка. Зарифа умеет машину водить?

– Кажется… А что? Уж не собираешься ли ты ее с собой тащить? – курд округлил глаза.

– Вот я и думаю, как это сделать безопаснее для нее. Пожениться нам с ней, что ли? Ты же понимаешь, куда мы едем.

– Зачем Заре? Тебе-то ладно, ты странный тип. И у игиловцев за своего сойдешь. А Зарифа?!

– Потом с ней пооткровенничаешь! – отмахнулся Петр. – Организуй нам завтра свидание с муллой и двоих свидетелей из твоих ребят. У нее есть отец или опекун?.. Да, и черный чаршаф [Чаршаф – в Турции так называют хиджаб или никаб, мусульманский женский платок. Никаб, в отличие от хиджаба, более строгая форма, открытыми остаются только глаза] ей нужен. Я вот думаю, как лучше везти ее: в никабе или парандже?

– В Турции запрещено публичное ношение паранджи, – опешил Бахрам. – Вы только обратите на себя внимание.

– Она наденет это уже там. И мне купи гутру и уккал.

– Все-таки любопытно, ты иранец или из Ирака? Ведь так куфию и эгаль называют именно иракцы, – Бахрам покосился на Петра.

– Не стоит тебе напрягать мозги, – посоветовал он. – Если не возражаешь, я бы поспал до свадьбы.

– Уверен, что Зарифа не воспротивится?

Игнорируя Бахрама, Петр скинул ботинки и куртку и улегся на покрытое ковром ложе. Он безэмоционально подумал, что завтра станет двоеженцем.

– А что насчет бензина? – голос настырного Бахрама донесся до него сквозь сон.

«Облейся им, а я поднесу спичку», – раздраженно подумал Петр, но вслух пробормотал:

– Хорошо бы несколько канистр. И что-нибудь из еды, сухпай. Чтобы как можно реже останавливаться.

* * *