Черный князь

— Ты слишком примитивно мыслишь, взятка дается за конкретное действие или бездействие, здесь же заключили трехстороннее «вечное соглашение».

— Почему трехстороннее?

Максим убрал компьютер, после чего развернулся к Норманну и налег грудью на стол.

— С одной стороны Новгород со своими интересами, с другой стороны великий князь как политический лидер, третьим участником соглашения являлся московский митрополит. Понятно?

— Лоханулись господа новгородцы! — ухмыльнулся Норманн. — Иван Грозный чихать хотел на все договоренности! Скольких новгородских купцов он лишил жизни?

— Не лишал… — С некоторым удивлением в голосе ответил профессор. — Ты вообще о чем меня спрашиваешь?

Интересный ответ! Об учиненном московским князем «разгроме» Новгородской республики Норманн слышал не раз, поэтому уточнил свой вопрос:

— Я не помню дат, о казни купцов и вывозе вечевого колокола в Москву написано в школьном учебнике.

— Та-ак! — с довольной усмешкой протянул Максим и неожиданно спросил: — Тебе приходилось бывать в Новгороде? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Сколько там вечевых колоколов?

Норманн даже опешил от явного ляпа. Вечевой колокол находился в особой звоннице Софийского собора, на которой отсутствовал крест, чем подчеркивалось ее гражданское назначение. Второй колокол был установлен на Ярославовом дворе рядом с торговыми конторами и доступен каждому, желающему добиться правды. Колокол на Софийской площади отличался приятным тембром, отлили его на Валдае, второй привезли из Любека.

— В Москву увезли Колокол споров и обид, да? — спросил он удрученно.

— Сие случилось при дедушке Ивана Грозного, а куда увезли, то истории неизвестно, — весело ответил Максим.

— Ну и что! — не сдавался Норманн. — Опричники все равно разгромили Новгород!

— Купцы «казнились» царю, что не в силах более удерживать Пермскую и Югорскую волости. В то же время не желали выпускать богатый кусок из своих рук, вот и все.

— Ты не можешь говорить понятнее? При чем здесь волости и купцы?

— Да при том! Новгород требовал от царя, чтобы он послал в Сибирь карательную экспедицию, а тот поставил встречное условие — передать обе волости Москве, — продолжал веселиться профессор.

— Ермака хочешь приплести? — догадался Норманн.

— Ладно, — вздохнул Максим, — разложу по полочкам. Опричники насильно вывезли в Москву двадцать тысяч купеческих семей, а царь оставил за ними доходы с Сибирских волостей.

— Не путаешь? Там вроде фигурировал договор с поляками?

— Ну торговались новгородцы с поляками, пытались нанять их для похода в Сибирь. Где ты здесь измену увидел?

Разговор с Максимом заставил по-другому взглянуть на принятие Василием сана митрополита и возможные последствия происшедшего. Двадцать первый век отчетливо демонстрировал зависимость политических лидеров от теневых кукловодов. А здесь, в четырнадцатом веке, кого новгородцы выставят на подиум в качестве говорящей куклы? Норманна? Но Карельское княжество вполне самодостаточное, взаимозависимости с Новгородом нет. Москва-река повязала интересы новгородцев и москвичей, а последовавший выкуп Белозерского княжества окончательно объединил торговую империю. Или тихая политика посадников преследовала слишком далекие и пока невидимые цели? Норманн получит Белозерск с контролем выхода на Волгу и в Белое море, а Москва-река останется рычагом политического давления? В идеале вече желало получить сильного и послушного военно-политического лидера.

На подходе к Нижнему Новгороду галеру встретил драккар с гонцом от Кивача. Бывший староста, а по нынешним временам боярин, передал весточку о благополучном начале переговоров с кокшайским князем Вадломом. Если мордва уже организовалась в царство, то обитавшие на противоположном берегу Волги черемисы с бесермянами [55]по-прежнему жили родовыми общинами. Норманн не питал иллюзий на тему какого-либо взаимодействия и не собирался призывать соседей к мирной жизни. Расположенное у берегов Волги Кокшайское княжество находилось всего лишь на пути к оседлой жизни, его жители только начали осваивать засечное земледелие. Именно это и послужило причиной для отправки посольства. Кивач должен был сманить на правый берег как можно больше семей, желательно вместе с князьком.