Черный конверт пуст… Как обрести истинную силу и тайные знания

На следующий же день после разговора на трубах все наши мальчишки знали о предстоящей битве первого сентября.

– Так ты не забыл? – вывел меня из воспоминаний кто-то из одноклассников.

– Вот еще! – бодро ответил я. – Когда приступим?

Ясно – они все только и ждали этого момента. Какое им дело, кто и с кем и из-за чего? Родители с волнением наблюдают по телеку передел власти между этническими группировками, мы – делим большинство на меньшинство по своим понятиям в пределах собственных территорий.

– Сегодня будет один урок только, давайте после него сразу, за гаражами – туда в это время никто не сунется. – Какой-то умник из толпы выдвинул идею. Конечно, все поддержали, и я в первую очередь.

Лысый направился назад к своим, и через мгновение Кузя открыто посмотрел в мою сторону. Я отчего-то предполагал, что он начнет прыгать по двору, бить себя кулаками в грудь, показывать на меня пальцем и орать, как про-активный тайсон, нечто вроде: «Я тебя сделаю, спортсмен! Я тебе ухо откушу, недоносок, ты у меня кроссовки только со спицами в костях надевать будешь на босу ногу, потому что носки свои до старости находить будешь в собственной…» – ну и так далее. Но нет, Кузя лишь молча мне кивнул и… улыбнулся.

Урок Мира – он мне казался самым замечательным уроком во всей жизни, и так хотелось, чтобы он никогда не заканчивался, я готов был слушать до вечера, и даже до утра, только бы сложенные на столе руки Кольки Кузьмина в соседнем ряду не выглядели такими чудовищно огромными, а плечи не заслоняли окно. Но спина моя оставалась ровной, дыхание лишь слегка учащенным, а бледность лица выдавала благородные цели отважного Атоса. Хотя кому и что мне нужно было доказывать?

Наверно, я был все же неправ тем майским вечером. Но признать это во всеуслышание я не мог. Да никто этого и не ждал – все бы решили, что цирк уехал, собрав деньги и не показав представления, а обманутые ожидания публики всегда чреваты недоверием в будущем, а мне еще ого-го сколько лет вместе с ним предстояло учиться.

После урока, все по плану, мы мелкими перебежками и окольными путями, в целях полной конспирации, стали стекаться в условленное место. У моей группы поддержки было приподнятое настроение, и со всех сторон на меня неслось:

– Он вымахал за лето, чувак, да-а-а! Его сейчас просто так на понт не возьмешь, никак!

– Держи его на короткой, не то он своими длиннющими руками тебя прямой достанет!

– Старайся снизу апперкотом, иначе сверху от него кувалдой получишь, мало не покажется.

– В корпус его молоти, у него там брюхо одно, а ты жилистый, увернешься, если что.

Вот этого «если что» я и опасался. И как они не додумались еще и одноклассниц позвать в коротких юбчонках и с букетиками в руках, для полноты ощущений.

Место выбрали приличное, за стареньким гаражом. Прошлись все по полянке, собирая камни и стекла, чтоб мы с Кузей раньше времени не выбыли из строя. Потом стали договариваться об условиях: никаких посторонних предметов, только кулаки, голова, ноги и локти могут участвовать в побоище. Все мои одноклассники выглядели бодро, настроены друг к другу весьма дружелюбно и наверняка мысленно поздравляли себя с таким захватывающим началом нового учебного года. Я ждал, когда у меня откроется второе дыхание, потому что первое осталось на уроке Мира. Коленки немного подергивались, но в широких брюках не было заметно. Кузя тоже выглядел сосредоточенным и бесстрашным и даже снял пиджак и галстук. Тут я увидел, что брюхом у него даже и не пахнет – подтянутый и крепкий, как гвардеец кардинала. Да ладно! Блииин.

Нужно было ответить за свои слова. Рано или поздно – это, оказывается, происходит наяву.

Тут я спохватился:

– А до каких пор молотить-то его?

Со всех сторон понеслось:

– До победы! До самого конца! Пока кто-нибудь не упадет!

Весело. Кузя, судя по всему, и до вечера не упадет, у меня тоже ноги сильные, и дыхалка в порядке, но…

– Давай до первой крови! – пришла мне в голову идея. Нос у него точно слабый. – А то поскользнешься на траве – и все.

– Точно!

– Верно, до крови!

– Давай, вперед!

Наконец, нас выставили друг против друга. Кузя смотрел мне в глаза. Я смотрел в его. Нужно было найти в себе злость и ненависть, но я их не чувствовал. Не видел я их и в его глазах, лишь какое-то сдержанное любопытство – дескать, давай-ка посмотрим, что там у тебя под кожей. Мы некоторое время покачивались из стороны в сторону, как два тополя на пригорке, и всех сочувствующих вокруг это начало явно раздражать. Послышались неодобрительное ворчание и призывы к активным боевым действиям. Я парень ответственный, не хотел выглядеть уж совсем клоуном, и сделал первый выпад – резко ударил Кузю в грудь, и он пропустил, качнувшись назад, но устоял. Потом я зачем-то стал поправлять сбившиеся от резкого движения волосы, и мне даже захотелось в какой-то момент обернуться к своим и поинтересоваться, как я выгляжу, но мой противник, который, видимо, только и ждал моей первой атаки, чтобы обрести моральное право на ответный удар, быстро сориентировался и вмазал мне прямо в ухо.