Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара

– Ты же знаешь, что после той страшной ночи ему часто видится девушка, бороздящая воды Великого залива. Но оставим мертвых и займемся живыми.

– Вы тоже думаете, что она мертва, сударь?

– Слышал ли кто-нибудь о ней за эти четыре года?

– Некоторые говорят, что эта девушка не погибла. О ней рассказывают странные вещи.

– Где?

– В Пуэрто-Лимоне. Да и этот дон Пабло, управляющий герцога Ван Гульда, тоже кое-что о ней знает.

Морган недоверчиво взглянул на флибустьера и покачал головой:

– Боюсь, наш капитан никогда ее больше не увидит.

Он склонился над постелью и отвернул простыню. На груди Корсара белели две повязки со следами свежей крови.

– Раны снова открылись?

– Да, лейтенант, – ответил Кармо.

– Нужно, чтобы они полностью зарубцевались к нашему прибытию в Веракрус. Шпага капитана нам очень понадобится.

– Еще десять дней – и капитан будет на ногах. Так сказал доктор.

– Я был бы очень рад, если бы Николас Ван Хорн, Лоренс и Граммон встретились с ним уже здоровым.

– Где мы будем ждать эскадру с Тортуги? – спросил Кармо.

– В заливе Асунсьон, – ответил Морган.

– У берегов Гондураса?

– Да, Кармо.

В этот момент Корсар открыл глаза и спросил едва слышным голосом:

– Кто говорит о заливе Асунсьон?

– Это я, кабальеро, – ответил Морган.

– А! Это вы?

Он медленно поднялся, отстранив Кармо, который хотел помочь ему, и обвел комнату почти удивленным взглядом.

Луч солнца, скользящий по воде, врывался в широкое окно, отражаясь в больших венецианских зеркалах, которые украшали стены, и в серебряной позолоченной лампе.

Корсар следил за ним несколько мгновений взглядом, потом вдохнул полной грудью свежий морской воздух, врывающийся через открытое окно, и обернулся к Моргану.

– Где мы? – спросил он.

– Через несколько часов будем напротив Сан-Хуана, капитан.

– Мы плывем к берегам Никарагуа?

– Да, кабальеро.

– Кораблей на горизонте не видно?

– Наверное, уже распространился слух, что мы появились у этих берегов, и суда остерегаются выходить из портов.

– Да, они нас боятся, – прошептал Корсар. – А фрегат?

– Он не покинул Пуэрто-Лимон. Он не смог бы ни догнать нас, ни справиться с нами в одиночку.

– Тем лучше. Не сбавляйте хода. Вы знаете, что нас ждут.

– Все равно мы придем раньше, чем эскадра с Тортуги, капитан. Наш корабль самый быстрый из всех, что бороздят воды Мексиканского залива.

– Знаю, Морган.

– Как вы себя чувствуете, кабальеро?

– Неплохо. Через неделю я сам поведу мой корабль.

– Итак, мы найдем герцога в Веракрусе?

– Да, – ответил Корсар, и мрачная молния сверкнула в его глазах.

– Вы уверены, что он там?

– Де Рибейра признался в этом со шпагой у горла.

– Ну на этот раз герцог от нас не сбежит.

– Клянусь небом! – воскликнул Корсар с жестокой интонацией. – Мы примем все меры, чтобы не повторилась эта злая шутка, которую сыграли с нами в Гибралтаре. Впрочем, мы не собираемся осаждать Веракрус, мы ворвемся туда неожиданно. Я уже договорился об этом с Ван Хорном, Лоренсом и Граммоном.

– Нас ждет огромная добыча, кабальеро. В Веракрусе должны быть собраны огромные богатства, ведь это самый важный порт Мексики.

– И оттуда отправляются в Испанию галеоны, груженные золотом и серебром, – сказал Корсар. – Но мне хватит и моей мести. Я оставлю вам и моему экипажу свою долю от грабежа.

– У вас в Италии достаточно земель и замков, чтобы обойтись без золота, – заметил Морган, улыбаясь. – Ведь вы и ваши братья прежде не были морскими разбойниками, как Олоне или Баск.

– Мы явились в Америку, чтобы уничтожить герцога, а не ради наживы.

– Я знаю, капитан. У вас еще есть приказания?

– Держитесь подальше от берегов Никарагуа и, как только обогнете мыс Грасьяс-а-Дьос, направляйтесь прямиком в бухту Асунсьон, избегая по возможности Гондурасского залива. Я хочу, чтобы ни один испанский корабль не видел нас.

– Хорошо, капитан, – ответил Морган и, покинув каюту, поднялся на палубу.

После ухода лейтенанта Черный Корсар несколько мгновений молчал, словно погрузившись в глубокую задумчивость. Потом он встряхнулся, и его взгляд устремился к молодой индианке.

Во время его разговора с лейтенантом Яра сидела, подогнув под себя ноги, на ковре, неподалеку от постели, и не отрывала глаз от своего повелителя.

Но как только было произнесено имя герцога, ее лицо, такое красивое и обычно мягкое, приняло какое-то дикое выражение, точно имя это было ненавистно ей. Ее живые блестящие глаза стали темными, и в них засверкало мрачное пламя.

Заметив наконец эту странную перемену, капитан посмотрел на Яру со смешанным чувством удивления и беспокойства.

– Что с тобой, девушка? – спросил он, когда Кармо вслед за Морганом вышел из каюты. – Ты что, сожалеешь о Пуэрто-Лимоне?

Девушка отрицательно покачала головой:

– Нет, сеньор мой.

– У тебя печальное лицо.

– Это правда, – ответила молодая индианка.

– О чем же ты думаешь сейчас?

– О моем отце и моих братьях.

– Ах да!.. Я вспоминаю. Ты хотела, чтобы я отомстил за тебя кому-то.

– И вы ответили мне: отомщу!

– Да, я это тебе обещал.

– Я надеялась встретить вас когда-нибудь и жила только этой надеждой.

Черный Корсар посмотрел на нее с изумлением.

– Ты ждала меня? – спросил он.