Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара

Почти в тот же миг прогремели ружейные выстрелы, и послышался слабый вскрик. Чудом избежавший этого залпа, Корсар обернулся, чтобы увидеть, кого сразила пуля.

Крик боли и ярости сорвался с его губ:

– Яра!.. Бедная Яра!

Молодая индианка лежала на земле, запрокинув голову.

– Яра! – Корсар бросился к ней, в то время как Кармо, Моко и гамбуржец кинулись на солдат, размахивая кинжалами и разряжая свои пистолеты.

Бедная дочь лесов уже умирала. Пуля пронзила ее грудь, и кровь лилась ручьями, заливая корсаж из голубого шелка.

Корсар поднял ее на руки и кинулся к дому. На лестнице он столкнулся с маркизой, которая шла в сопровождении двух слуг, несущих факелы.

– Кабальеро! – воскликнула испанка взволнованно. – Бог свидетель, не я выдала вас!

– Я верю вам, сеньора, – ответил Корсар.

– Они убили ее?

Вместо ответа Корсар склонился над молодой индианкой.

Яра открыла глаза и пристально смотрела на Корсара, но ее глаза понемногу теряли свой блеск. Обескровленное лицо ее побледнело – приближалась быстрая смерть.

– Бедная Яра! – воскликнул Корсар прерывающимся голосом.

Девушка безмолвно шевельнула губами и, делая страшное усилие, проговорила:

– Отомсти… за мое… племя…

– Клянусь тебе в этом, Яра!

– Я люблю тебя… – выдохнула Яра. – Люблю…

И смолкла, так и не закончив фразу. Еще мгновение – и она была мертва.

Корсар выпрямился, бледный, как призрак, на нем не было лица.

– Я всем приношу несчастье, – произнес он мрачным голосом. – Позаботьтесь об этой девушке, маркиза.

– Обещаю вам, кабальеро.

Корсар подобрал свою шпагу, постоял минуту неподвижно и быстрыми шагами устремился в угол сада, где слышался лязг железа и крики его сражавшихся друзей.

– Отомстим за нее! – крикнул он.

И почти в тот же миг пушечный выстрел прогремел над башнями форта Сан-Хуан-де-Люц.

Оттуда стреляли по первым рядам флибустьеров, которые шли на Веракрус.

Корсар поднял ее на руки и кинулся к дому.

19 Нападение на Веракрус

Флибустьеры, решившие любой ценой захватить этот большой и богатый город Мексики, воспользовались одним удачным для них обстоятельством, позволившим им высадиться незаметно для испанцев, обычно державшихся начеку. Зная, что в Веракрусе ожидают два судна из Сан-Доминго, они оставили бо́льшую часть своей эскадры в открытом море и, посадив на два корабля самых решительных бойцов, дерзко направились прямо в порт, подняв на мачте большой флаг Испании.

Успех превзошел все ожидания. Убежденные, что это те самые два корабля, гарнизон и портовые власти были застигнуты врасплох.

На исходе дня вновь прибывшие корабли стали на якорь в дальнем конце гавани, вне досягаемости пушечных выстрелов форта, чтобы в случае опасности беспрепятственно уйти в море. А с наступлением темноты Лоренс, Граммон и Ван Хорн приказали спустить на воду шлюпки и начали высадку.

Небольшой отряд, высадившийся из двух шлюпок, первым бросился с ножами и абордажными саблями на береговую стражу и быстро покончил с ней, так что некому было предупредить губернатора и жителей об опасности, угрожавшей спящему городу.

Затем флибустьеры разделились на три колонны и молча углубились в лес, который в то время окружал город, взяв в проводники нескольких рыбаков, захваченных в плен.

Город замыкался бастионами, которые вместе с фортом защищали его с моря и с суши, и, прежде чем ввязываться в схватку под стенами, Лоренс, Граммон и Ван Хорн приказали своим людям притаиться в предместье, чтобы решить, что предпринимать дальше.

– Единственное, что остается делать, – первым начал Граммон, который, прослужив много лет во французском военном флоте, считался лучшим стратегом среди них, – это штурмовать форт, который защищает город со стороны суши.

– Дело трудное, – ответил Ван Хорн.

– Но вполне возможное, – сказал Лоренс, которого никогда не пугали самые отчаянные предприятия.

– Там двенадцать пушек на эскарпах, – заметил Ван Хорн, – в то время как у нас нет даже кулеврины.

– Наши сабли сильнее, чем бомбы.

– А наши гранаты отгонят защитников, – добавил Граммон.

– Хотите доверить мне это дело? – сказал Лоренс. – Раньше чем взойдет заря, форт будет в моих руках, уверяю вас.

– А жители, разбуженные канонадой, приготовятся к защите, – заметил Ван Хорн.

– Тут ты ошибаешься, – ответил Лоренс. – Удача, которая благоприятствовала нам вчера, не оставит нас и сегодня.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Граммон.

– Я узнал у рыбаков, которые привели нас, что сегодня испанцы празднуют день какого-то своего святого. Вы знаете, что на их религиозных праздниках принято палить из пушек.

– Это правда, – подтвердил Граммон.

– Когда они начнут палить – начнем и мы. Дайте мне триста решительных людей, и я захвачу форт.

– А мы? – спросил Ван Хорн.

– Вы ворветесь в город, когда я открою ворота.

– Хорошо, – после короткого раздумья согласился Граммон.

– Тогда пошли, – сказал Лоренс. – Каждая минута дорога.

Четверть часа спустя колонна из трехсот отборных храбрецов, собранных со всей эскадры, тихо покинула предместье, следуя за рыбаками.