Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара

– Вы забываете, каких бед наделал в Маракайбо и в Гибралтаре ее отец, Черный Корсар.

– Из мести, что ли?

– Нет, чтобы не допустить к состоянию герцога. Это ведь кругленькие миллионы, которые губернатор собирается положить в свои и правительственные сейфы.

– А если Пьемонт и Голландия потребуют выпустить ее на свободу? Вы же знаете, она не испанская подданная.

– Пусть сунутся сюда, если посмеют.

– Где она сейчас?

– Мне это неизвестно, – заколебался дон Рафаэль.

– Не желаете говорить?

– Не хочется подводить губернатора, сеньор Манко.

– Не верите нам?

Дон Рафаэль остановился, затем отступил назад, со страхом глядя на обоих проходимцев и проклиная в душе петухов, бутылки и свою неосторожность.

– Вы еще не представили никаких доказательств, что являетесь теми, за кого себя выдаете.

– Вы немедленно получите доказательства, как только подниметесь на борт нашего корабля. Пойдемте с нами. Ничего не бойтесь.

– Хорошо, только перейдем на соседний бульвар.

– Там полно стражников, а нам нежелательно попадаться кому-нибудь на глаза. Пойдемте или… – сказал Кармо, угрожающе положив правую руку на эфес палаша.

Бедный плантатор страшно побледнел, затем с неожиданной быстротой, которую никак нельзя было предположить в этом круглом бочонке, юркнул в кусты, разделявшие оба бульвара, крича во всю глотку:

– На помощь! Убивают!

Кармо глухо выругался:

– Подлец! Он нас выдаст! Держи его, гамбуржец!

В два прыжка они настигли беглеца. Одним ударом Ван Штиллер повалил его наземь:

– Скорее кляп!

Кармо рывком снял с поясницы красный шерстяной шарф и обмотал им лицо плантатора, оставив снаружи только нос, дабы тот не задохнулся.

– На спину его, гамбуржец, и бегом к шлюпке. Черт побери! Таможенники!

– Закинем его в кусты, Кармо, – посоветовал гамбуржец.

Подхватив несчастного плантатора, они швырнули его в заросли макупи, широких листьев которых было более чем достаточно, чтобы скрыть тело.

Не успели они пройти и несколько шагов, как послышался повелительный окрик:

– Стой, стрелять будем!

На бульвар выскочили два человека, два стражника, и быстро двинулись к авантюристам, уже схватившимся за палаши. Один из стражников был вооружен аркебузой, другой держал в руке алебарду.

– Кто вы и куда идете? – спросил стражник с аркебузой.

– Мы честные люди, – ответил Кармо. – Куда идем? Подышать воздухом. Тут столько комаров на этом проклятом озере, что невозможно уснуть.

– Кто звал на помощь?

– Какой-то человек, за ним гнался другой.

– Откуда?

– Оттуда.

– Врете, мы идем оттуда, и там никто ни за кем не гнался.

– Видать, я ошибся, – примирительно согласился Кармо.

– Уж больно вы смахиваете на контрабандистов, сеньоры. Следуйте за нами, но сначала сдайте ваши палаши.

– Сеньор стражник, – обиженно сказал Кармо, – мирных граждан не берут под стражу: они могут оказаться порядочными людьми. Это мы-то контрабандисты! Ничего себе шуточки, черт возьми!

– Там разберемся, а пока выкладывайте оружие, – повторил стражник, поднимая аркебузу. – Шевелитесь, или я открою огонь. Я не шучу.

– Гром и молния, – сказал Кармо, обращаясь к Ван Штиллеру и вынимая палаш, словно собираясь вручить его стражнику.

Но как только оружие оказалось у него в руке, он резко отскочил в сторону, дабы не получить пулю в грудь, и нанес стражнику смертельный удар.

Почти в тот же миг гамбуржец, наверняка намотавший на ус слова, произнесенные товарищем, имевшие, конечно, определенный смысл, набросился на второго стражника, вовсе не ожидавшего нападения.

Ударом наотмашь он начисто перерубил ствол алебарды, а затем рукоятью палаша нанес стражнику несколько страшных ударов, от которых тот почти замертво свалился на землю.

Оба испанца не успели издать ни единого крика.

– Отличный удар, Кармо! – сказал гамбуржец. – А теперь быстро отсюда.

– Бежим. Фортуна дважды не улыбается.

Оглядевшись и никого не заметив, оба прыгнули в заросли, взяли плантатора за руки и за ноги и со всех ног бросились к берегу.

Полузадушенный и полумертвый от страха, дон Рафаэль не оказал ни малейшего сопротивления, он даже не воспользовался появлением стражников, чтобы попытаться удрать.

У берега находилась одна из тех продолговатых шлюпок, которую называют китоловной. На ней была небольшая мачта с реей и руль.

Кармо и Ван Штиллер перебрались на нее, уложили плантатора между двумя банками на середине лодки, связали ему ноги и руки и, прикрыв куском паруса, взялись за весла и отшвартовались.

– Уже полночь, – промолвил Кармо, бросив взгляд на звезды, – а плыть еще далеко. Вряд ли доберемся раньше чем завтра к вечеру.

– Лучше держаться ближе к берегу: рейд охраняет каравелла.

– Все равно проскочим, – возразил Кармо. – Не беспокойся.

– Поднимем парус?

– Попозже. Вперед и поменьше шума.

Китолов бесшумно и быстро тронулся в путь вдоль мола, прячась в тени высоченных пальм, которые на порядочном расстоянии покрывали берег.

В порту все было тихо. Стоявшие на якорях корабли со спущенными парусами, казалось, обезлюдели.

Испанцы в Маракайбо чувствовали себя в безопасности и не слишком заботились об охране.