Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара

Повернув пушки против города и остальных башен, корсары дали возможность своим товарищам перелезть через стены и заполонить улицы, подобно потоку, прорвавшему плотину.

Теперь уже никто не сопротивлялся. Бежали все – и солдаты, и горожане. Обстрел, которому город подвергался с кораблей, причинял больше ущерба жилым домам, нежели флибустьерам.

Всеми овладела такая неописуемая паника, что пропала всякая надежда на внутреннюю самооборону, которая надолго могла еще задержать наступление ужасных корсаров Мексиканского залива.

К тому же испанские военачальники, в том числе и королевский аудитор, вконец потеряли голову и первыми бросились наутек или стали сдаваться в плен.

Боясь, что после стольких лишений корсары предадутся бесчинствам и оргиям, Морган велел распустить слух, что испанцы отравили всю пищу и напитки.

Пока флибустьеры, занявшие стратегические пункты, перестреливались с кораблями, оказывавшими еще какое-то сопротивление, Морган собрал надежных людей, среди которых были Пьер Пикардиец, Кармо и Ван Штиллер, и быстро направился к центру города. Дон Рафаэль повел их под страхом смерти к дворцу графа Медины – одному из самых известных и красивых дворцов во всей Панаме.

Флибустьеру не терпелось помешать бегству графа и отнять у него Иоланду. Молниеносный захват города наверняка не позволил ему удрать из города.

Спустя четверть часа отряд флибустьеров, обгонявший толпы беглецов, добрался наконец до обширной площади, на которой возвышался красивый двухэтажный дворец, на портале которого красовался герб графа – два стоящих на лапах льва на голубом поле.

Из дворца валили слуги, нагруженные тюками, скорее всего с ценными вещами.

При виде отряда вооруженных людей они побросали тюки на землю, чтобы легче было бежать, но Пьер Пикардиец успел остановить одного из них.

– Не убивайте меня! – взмолился несчастный. – Я не больше чем слуга.

– Ты-то нам и нужен, – ответил Пьер. – Мы не сделаем тебе ничего плохого, если ты ответишь на наши вопросы.

– Где граф Медина? – стал спрашивать Морган, пока его люди занимали вестибюль, чтобы помешать бегству оставшихся.

– Не знаю, сеньор, – ответил бедный слуга.

– Пьер, – сказал флибустьер, – прикажи расстрелять этого обманщика.

Поняв, что его жизнь висит на волоске, слуга умоляюще протянул руки.

– Нет, сеньоры, – закричал он. – Я все расскажу.

– Так где он? – грозно повторил Морган.

– Во дворце.

– Разве он не сбежал?

– Не успел. Он не думал, что город так быстро попадет к вам в руки.

– Девушка с ним?

– Да, сеньор.

Морган не сумел удержаться от радостного восклицания:

– Наконец Иоланда моя!

– Кто сейчас с графом? – спросил Пьер.

– Капитан Валера с двумя офицерами.

– Где находится граф?

– Он спрятался.

– Веди нас к нему, – приказал Морган. – Кармо и Ван Штиллер, за мной! Остальным окружить дворец и стрелять в каждого, кто попытается выйти.

– И вы с нами, дон Рафаэль, – сказал Кармо.

Пока флибустьеры окружали дворец, Морган, Пьер, Кармо, Ван Штиллер и дон Рафаэль направились за слугой.

Вместо того чтобы подняться по мраморной лестнице, ведшей в верхние покои, пленник повел флибустьеров по длинному коридору, в глубине которого висела большая картина с изображением Богоматери.

– Куда мы идем? – недоверчиво спросил Пьер.

– В убежище графа, – ответил слуга.

– Шпаги в руки, друзья, – скомандовал флибустьер. – Вспомните, чему нас учил Черный Корсар.

– Тихо, сеньоры, – попросил слуга. – Кажется, там спорят.

Подойдя к картине, все напрягли слух. Слышался голос графа, заглушенный другими голосами.

Казалось, что за картиной идет оживленный спор. Морган, у которого сжималось сердце, слушал, затаив дыхание.

Внезапно после короткой паузы послышался угрожающий голос губернатора Маракайбо:

– Подпишите, сеньорита, у вас есть еще время! Подпишите, или я не выпущу вас отсюда живой!

Морган побледнел как смерть:

– Слышите, друзья? Иоланда в плену, и граф угрожает ей смертью. Ну-ка, открой!

Слуга нажал кнопку, спрятанную в раме, и картина опустилась под пол. Перед флибустьерами открылся довольно большой зал, освещенный двумя канделябрами. В нем не было ничего, кроме длинного стола с бумагами и чернильницей.

Прислонясь к столу, граф Медина держал в руках перо. За ним стояли капитан Валера и два офицера с обнаженными шпагами. Напротив, по другую сторону стола, стояла с гордым и решительным видом Иоланда.

– Нет, сеньор, ни за что не подпишу! – крикнула она в тот миг, когда в зал вихрем влетели флибустьеры.

Пьер Пикардиец первым ворвался в зал, бросился к Иоланде, в то время как Ван Штиллер и Кармо рывком опрокинули стол, чтобы он не стал защитой для испанцев.

При виде хорошо знакомых личностей граф Медина завопил от злости. Отбросив перо, он быстро выхватил из-за пояса пистолет и, прежде чем кто-нибудь успел ему помешать, выстрелил в Иоланду.

– Так умри от руки ублюдка! – воскликнул он.

Кто-то вскрикнул от боли, но это была не Иоланда, а Пьер Пикардиец.