Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара

Отважный флибустьер молниеносно закрыл собой девушку и принял пулю себе в грудь. Но сразу он не упал, а, прислонившись к стене, чтобы не рухнуть, поднял пистолет и выстрелил в четырех испанцев, поразив насмерть одного из офицеров.

– Я отомщен, – едва успел он сказать, падая на руки Иоланды.

Все это произошло столь быстро, что Морган не успел ничему помешать. Ослепленный злостью, он набросился на графа, ждавшего его со шпагой в руке.

– Защищайтесь, сеньор! – крикнул он. – Биться будем насмерть.

Кармо кинулся к капитану, а Ван Штиллер насел на офицера.

Дон Рафаэль испуганно забился в угол. Присутствие капитана, его беспощадного врага, лишило его сил.

Все шестеро дрались не на жизнь, а на смерть. Будучи отличными фехтовальщиками, они прекрасно владели всеми приемами этого искусства.

Поняв с первых ударов, что имеет дело с опасным противником, знающим все тайны лучших мастеров своего времени, Морган от молниеносных выпадов перешел к более осторожной тактике, стараясь укротить свой пыл.

Он не слишком наседал на противника, а, уйдя в оборону, выжидал, когда граф, гораздо менее сильный и мускулистый, выбьется из сил и подставит себя под один из тех верных ударов, которому Морган научился у Черного Корсара.

Разгадав, по-видимому, намерения противника, губернатор Маракайбо старался как можно больше сохранить свои силы, ограничиваясь ложными выпадами и не переходя в наступление.

Кармо и капитан Валера, напротив, так яростно бились друг с другом, что только искры летели от ударов клинков.

– На этот раз я не пощажу вас, как в прошлый, – говорил Кармо, решительно наступая на противника.

Капитан упорно молчал. Казалось, его гораздо больше занимают коварные мысли, нежели опасение быть пронзенным клинком Кармо.

Нахмурив лоб и криво улыбаясь, он посматривал налево и направо, словно пытаясь отыскать путь для осуществления своих замыслов.

Делая вид, что отступает под все более яростными ударами француза, капитан то ли намеренно, то ли случайно все больше приближался к дону Рафаэлю, все еще жавшемуся в угол неподалеку от Иоланды.

Гамбуржец, более флегматичный, хотя и не менее ловкий, чем его друг, обменивался мощными ударами с офицером, оттесняя его все дальше к стене, к которой собирался его пригвоздить.

Иоланда, склонившись к трупу Пьера Пикардийца, творила, казалось, молитву.

Внезапно в зале прозвучал крик боли, заглушивший на миг лязганье клинков:

– Умираю!..

Это капитан Валера нанес смертельный удар дону Рафаэлю.

Отступая понемногу назад, он приблизился к нему и, убедившись, что до него достаточно близко, одним прыжком ускользнул от Кармо и молниеносно вонзил клинок в горло плантатору.

Несчастный, пораженный насмерть, рухнул на пол.

Увидев, что противник увернулся, Кармо бросился к нему.

– А теперь получи за дона Рафаэля! – крикнул он.

Ловкий, как кошка, капитан снова подался в сторону и ринулся к Иоланде, не замечавшей серьезной опасности.

Он уже собирался пронзить ее в спину, как Ван Штиллер, сражавшийся рядом, услышал крик ужаса Кармо и мощным ударом прикончил офицера, а затем, протянув руку, прикрыл девушку.

Капитан, не ожидавший такого оборота дела, налетел с разбегу на шпагу гамбуржца. Яростно выругавшись, он всплеснул руками и рухнул замертво.

Видя, как рядом с ней повалились на пол два человека – офицер и капитан, – Иоланда в ужасе вскочила на ноги. Казалось, только в этот момент она заметила, что вокруг нее шестеро мужчин сражались не на жизнь, а на смерть.

– Хватит!.. Хватит крови!.. – вскричала она.

В ответ послышался крик ярости и боли. Граф Медина получил удар от Моргана в левую часть груди.

– Вот тот верный удар, которому меня научил Черный Корсар! – воскликнул флибустьер, нанося ему второй удар снизу вверх, поскольку граф в этот момент почти упал навзничь.

Услышав голос флибустьера, теснившего графа, девушка закричала:

– Нет, Морган… Пощадите его!

Но было слишком поздно. Урок Черного Корсара был преподан недаром. Побочный сын герцога выронил шпагу и схватился обеими руками за сердце. С вытаращенными глазами и побелевшими губами, он сделал еще три шага назад, а затем рухнул на землю, как дерево, вырванное ураганом.

Бледная как смерть Иоланда бросилась к графу.

– Сеньор граф, – сказала она, наклоняясь к нему и касаясь его холодеющих рук, – простите меня… Я не хотела вашей смерти…

Граф открыл затуманенные глаза и уставился на девушку, затем сделал знак, чтобы его приподняли.

В ужасе отбросив шпагу, Морган также склонился к умирающему и приподнял ему голову, чтобы он не захлебнулся кровью.

– Я поступил дурно… – пробормотал граф едва слышно. – Простите меня, Иоланда, простите…

– Прощаю вас, – ответила, рыдая, девушка.

Затем граф повернулся к Моргану, который тоже был глубоко взволнован.

– Вы ее любите? – спросил он.

Корсар утвердительно кивнул. Граф с усилием дотянулся до его правой руки, пожал ее и уронил голову. Он был мертв.

Иоланда встала на ноги со слезами на глазах. Сняв со стены распятие, она положила его на грудь графу и закрыла ему глаза.