Черный Котел

– Ну, Ордду, – капризно сказала та, что была с ожерельем на шее, – почему всегда надо превращать в жаб? Это скучно! Не можешь, что ли, придумать что-нибудь другое?

– Но они такие хорошенькие, – возразила Ордду, – из них получатся очаровательные жабы!

– А что плохого в жабах? – вмешалась колдунья в плаще. – Вечно ты недовольна, Орвен, всегда стараешься все усложнить.

– Я только предложила придумать что-нибудь новенькое, Оргох, – извиняющимся тоном проблеяла та, – просто ради разнообразия.

– А я люблю жаб, – рассуждала Оргох, пожевывая толстую губу.

Даже в тени капюшона видно было, как подергиваются нос, губы и щеки горящей нетерпением колдуньи.

– Посмотри на них, стоящих перед нами, – сказала Ордду, – маленьких беспомощных гусяток, мокрых и грязных, дрожащих и молчащих. Я побеседовала с ними и думаю, они наконец поняли, что им будет хорошо.

– Ну да, это те самые, которых мы видели скачущими по Болотам, – каркнула Орвен, поигрывая бусинами. – Ты так ловко заманил Охотников, – обратилась она к Тарену, – так умело утопил их, что любо-дорого было смотреть.

– Отвратительные существа эти Охотники, – пробормотала Оргох. – Мерзкие, волосатые, злобные. Меня от них тошнит.

– Они неутомимы, – осмелел бард, – и, боюсь, не отстанут от вас.

– Верно. Вчера у нас здесь была их целая орава, – сказала Ордду. – Они всюду совали свой нос. Как и вы. Теперь вы понимаете, почему мы не собираемся делать исключения ни для кого?

– Мы ведь не делали исключения для тех, не так ли, Ордду? – спросила Орвен – Хотя тогда они превратились вовсе не в жаб.

– Помню, очень хорошо помню, дорогая, – недовольно проворчала первая колдунья. – Но тогда ты была Ордду и могла делать все, что тебе заблагорассудится. Но сегодня мой день, Ордду – я, и я сотворю то, что задумала.

– Это нечестно, – перебила ее Оргох. – Ты всегда хочешь быть Ордду. Мне доставалось быть Оргох три раза кряду, а ты была Оргох только один раз.

– Что поделаешь, сладость моя, – пропела Ордду, – всем нам не нравится быть Оргох. Это не так приятно, согласись. Кстати, у тебя такое ужасное несварение желудка. Ты бы лучше обращала побольше внимания на то, что выбираешь поесть.

Тарен старался внимательно следить за перепалкой колдуний, но понял только одно – что окончательно запутался. Теперь он уже не мог разобрать, кто же из трех по-настоящему Ордду, кто Оргох, а кто Орвен. Или все они были сразу и той, и другой, и третьей? Однако их неприязнь к Охотникам он сразу отметил, и это вселило в него хоть какую-то надежду.

– Если Охотники Аннуина ваши враги, – сказал он, – значит мы с вами можем стать друзьями. Мы тоже боремся против них.

– Враги, друзья… Те становятся этими, а эти – теми, – пробормотала Оргох. – Поторопись, Ордду, и отведи их в сарай. Какое ужасно длинное утро выдалось сегодня! Я проголодалась.

– Ты жадное, прожорливое существо, – проворчала Ордду, вкрадчиво улыбаясь, однако, старой карге в капюшоне. – Вот еще одна причина, почему никто из нас не желает быть Оргох. Впрочем, если ты научишься держать себя в узде… Ладно, послушаем, что эти милые мышки хотят нам сказать. Это должно быть забавным. Они такие очаровательные вкусняшки.

Ордду повернулась к Тарену.

– Теперь, мои утятки, – сказала она любезно, – объясните, как это вышло, что вы в таких неладах с Охотниками?

Тарен заколебался, опасаясь выдать план Гвидиона.

– Они напали на нас, – начал он осторожно.

– Конечно напали, мои бедные уточки, – ласково пропела Ордду. – Они всегда на кого-то нападают. Вот одно из преимуществ быть жабами: вам больше не придется беспокоиться о таких пустяках, как Охотники. Вас ждут веселые вечерние игры в болоте и прекрасные влажные утра среди свежей зеленой ряски. Безусловно, вам придется сторониться цапель, зимородков и змей. Но, кроме этого, вас не будет волновать ничто в мире.

– Но кого это «вас»? – перебила ее Орвен. Она повернулась к Ордду. – Ты разве не собираешься узнать их имена?

– Да, моя кошечка, – проворковала Орвен, пожевав губу, – я люблю узнавать имена.

Тарен снова заколебался. Стоит ли раскрывать перед этими ведьмами их подлинные имена?

– Это… это, – сказал он, указывая на Эйлонви, – Инслег. А это – принц Глессих…

Орвен хихикнула и игриво пихнула в бок Ордду.

– Ты только послушай его, – сказала она. – Они просто восхитительны, когда пытаются врать.

– Если они не хотят назвать нам свои настоящие имена, – сказала Оргох, – то превращай их просто так, безымянными.

Тарен осекся. Он понял, что лукавить бесполезно.

– Это Эйлонви, дочь Ангарад, – твердо сказал он. – И Ффлеуддур Ффлам…

– Бард с арфой, – добавил Ффлеуддур.

– А это Гурги, – продолжал Тарен.

– Гурги? – переспросила Орвен с большим интересом. – Мне кажется, я слышала о зверьках этой породы. Но не представляла, как они выглядят.

– Это не зверек и не один из породы Гурги, – вставила Эйлонви. – Это Гурги. И он единственный.

– Да-да! – осмелился высунуться из-за спины Тарена Гурги. – Это Гурги. И он смелый, умный и ловкий! Он не позволит превратить своих мужественных друзей в жаб, в этих квакушек-попрыгушек!

Оргох с любопытством разглядывала его.