Черный козерог

День кончился, но это почти не прервало веселья; наоборот, сумерки только благоприятствовали уединенным беседам.

* * *

Но где же окончился путь мамбукушей, которые когда-то, ловко избежав плена, исчезли в Восточной Калахари? Исследуя восточные болота, я надеялся найти ответ.

На той стороне болот живет по большей части то же самое племя байту, что и на западной, южнее Шакаве — макуба. или байейо, к которому принадлежал мой старый проводник Кехоро Хплли. Вождем племени был Жута Мологацеле, которого я встретил на приеме у королевы Морреими.

Теперь я собирался переправиться через Окаванго и устроить в городе Серинге, резиденции вождя, базу для подготовки к путешествию на восток.

В ПОИСКАХ БУШМЕНОВ МА’ВУКАКУЭ

В тридцати километрах ниже Шакаве от Окаванго отделяется широкий рукав — Бонга, идущий параллельно основному руслу. Оба потока разделены пяти-, семикилометровой полосой периодически затопляемых тростников, в которых укрываются бегемоты.

Бонга омывает лесные районы. Потом она вдруг изгибается под прямым углом и теряется в песках. Но ее сухое русло доказывает, что было время, когда река достигала Квандо, а последняя — Замбези.

Главное русло, прежде чем разлиться в огромных болотах, сильно меандрирует. Возможно, настоящая Окаванго и есть Вонга. Тот же поток, за которым сохраняют первоначальное имя, — всего лишь русло стока, переставшее в одни прекрасный день впадать в Квандо.

По традиции переход от Окаванго к Вонге туземцы совершают в районе меапдр. Это очень трудный и в то же время очень красивый путь. Здесь больше, чем где либо в Африке, чувствуешь тысячелетнюю борьбу земли и воды: они как бы остановились в неустойчивом равновесии и еще противоборствуют.

В Шакаве я взял переводчика Роту. Он должен был помогать моему «бою». Роту завербовали в Басутоленде; его родной язык не отличался от языка бечуанов.

У байейе

Мы пристали к берегу в Саронге. Перед нами лежала неизвестная страна, фантастически изобилующая растительностью.

Был сезон дождей. Под чудовищными баобабами и другими деревьями высоко поднимались украшенные золотыми бутонами травы, соперничая в росте и богатстве окраски. Воздух был на полнен трелями птиц: хохлатых турано, красноклювых пересмешников, длиннохвостых вдовушек[20]. В атом идиллическом окружении ютились соломенные хижины байейе.

В отсутствие Жуты Мологацеле, задержанного в Мауне его милостивой повелительницей, меня принял его первый сановник — мудрый Намбао.

Этот приветливый и мягкий старик замещал своего вождя в «правительственной» хижине. Рядом с ним был «солдат» Бумбо, единственный представитель (безоружный!) вооруженных сил Бонги. Этот атлетически сложенный, жизнерадостный «солдат» вырядился в шорты и перевязанную красной лептой шляпу, несомненно вывезенные из Мауна. Добряк Намбао поглаживал свою окладистую седую бородку и говорил мне:

— Ты хочешь идти на восток… но это опасно! Там много львов. Мы не покидаем нашего крутого берега.

Я отвечал, что львы во многих случаях проявляли ко мне уважение и что со мной его людям нечего бояться.

— Кого же ты рассчитываешь взять с собой?

— Кого ты мне дашь. У меня уже есть помощник и переводчик — тот, кто говорит с тобой за меня, — бравый Роту из Верблюжьего корпуса Шакаве. Ты мне подберешь других мужчин.

— А как вы пойдете?

— На осликах, которых ты мне также дашь. Я их видел здесь повсюду.

После утомительной дискуссии было решено, что армия Бонги в лице Бумбо будет сопровождать меня, что у нас будет пять ослов, по предварительно мы посоветуемся с «очень великим охотником» байейе — Киленеледже, живущим в Текаи — южной оконечности страны.

Я сладко выспался у причала, где наутро ко мне присоединилась «кавалерия». Чтобы достигнуть Текаи, мы часов шесть шли вдоль Бонги, порой прямо по воде. Бумбо не уставал в таких случаях уговаривать нас вернуться на сушу. Он кричал, что у крокодилов длинные зубы…

Киленеледже оказался старым хитрюгой. Мое оружие всерьез заинтересовало его. Он стянул у меня несколько патронов, чтобы переделать их потом в боеприпасы для собственного ружья. После этого я сразу стал ему симпатичен, и он мне сказал:

— Удаляясь от пас, ты пройдешь сначала вдоль местообитании мамбукушей, потом макалахари. Они живут вдоль единственной тропы, которая не отходит далеко от старого русла Бонги. Потом уже никого по будет, кроме бушменов. Один из них, Ямбо, сейчас здесь. С завтрашнего дня он будет в твоем распоряжении.

Я не сомневался в том, что там, на востоке, живут бушмены. Серпа Пинту[21] слышал о них, но не мог отклониться от своего маршрута: ведь тогда Африка была еще девственной, первые исследователи шли вдоль рек или по коммуникациям местного населения. Глухие местечки приходилось обходить и нам. Зона в междуречье Бонги и Квандо, остававшаяся неисследованной, как раз была одним из таких местечек.

Так в первый же день пути, я уверился, что меня ждут открытия, и благодаря Киленеледже у меня будет человек, который поможет мне их сделать.