Черный крест

Просто гражданским лицам строго-настро- го запрещено носить военную одежду, пусть даже частично, а не все сразу — ботинки, ска­жем... Военную одежду должны носить только военные. Но и, находясь в увольнении, воен­ные должны полностью менять свою одежду на гражданскую и не допускать того, чтобы надеть хоть что-то из военного гардероба. Неиспол­нение строго наказывается. Можно получить год тюрьмы. В последнее время, правда, все чаще условно. Люди нужны на фронтах. Для наших обширных завоеваний не хватает лю­дей. Ну и, понятное дело, ребята из КГБ о та­ком не думают. Если вы видите, что по улице идет человек, частично одетый в военную фор­му, то можно сказать с большой долей точнос­ти, что этот парень из Комитета.

Затем заговорил паренек, сидящий на воз­вышающемся стуле позади меня — во враща­ющейся башне, оборудованной пулеметом, так что мне с моего места было видно его лишь снизу — от ботинок до груди:

— Не часто нам за то, чтобы мы перевезли одного человека от аэропорта до вокзала, дают два дня увольнения! — как видим хранить что- либо в секрете эти парни не умеют. Все воен­ные, побывавшие на фронте, почему-то воз­вращаются такими общительными! А я ведь где-то раньше читал о различных синдромах, психических растройствах и проч.

Смотрю на то, как наши солдатики на ули­цах закрашивают ярко-оранжевой (!!!) краской всякие там слова, намалеванные на берлинс­ких стенах. Ну... что-то типа: «Русский, убирай­ся вон!!!» и так далее. С определенных пор пол­мира знает русский. В свое время он сменил некоторые другие языки, чтобы стать языком международного общения. Если вы из России приехали куда-то за рубеж и вам что-то нужно узнать, то вам совсем необязательно знать язык местных жителей, рядом обязательно найдется человек, который знает по-русски. Интеллигенция сейчас учит русский. В пер­вую очередь. В последнее время, правда, все больше появляется других мест, где, к приме­ру, зная русский и зная, что вы — русский, вас могут как-нибудь незаметно так шлепнуть. Так что местные власти и не найдут виноватых ни в жизнь! А карательные рейды Тихоокеанского флота по поводу таких происшествий уже рас­писаны на годы вперед! Так что все больше рас­ширяется «черный» список МИДа, в который включены те страны, въезд в которые российс­ким гражданам строго-настрого «не рекомен­дуется».

Словно воробьи, играючи, в огромных коли­чествах и такими стайками в небе носятся ис­требители Российских ВВС. Ну, как на параде.

— [де-то парад?

— А! Вы об истребителях? Наше командо­вание устроило очередной парад по очередно­му, уже трудно уследить по какому, поводу.

Проезжая самый центр Берлина, вижу боль­шое количество собранной в одно место би­той и не очень, а иногда и просто покинутой военной натовской техники. Водитель, как бы предвидя, что я подумаю, откомментировал:

— Здесь они наконец догадались надеть противогазы!

Да, некоторые здания потрепаны пулями. По- моему, больше ничего. Везде висят российские флаги — красное полотнище с большими чер­ными серпом и молотом посредине. Вспоми­наю тут же, как на автомате: «Россия превыше всего!»

Затем я увидел на улице скопление чем- то явно озабоченных наших солдат. Подъе­хала военная техника, вооруженные ребята прятались за нее. На всех были надеты про­тивогазы.

А потом мне захотелось спать, и я немно­го прикорнул, последнее, что я видел, это ка­кое-то небольшое розовое облачко, переме­шавшееся с городской гарью Берлина от того самого здания, вокруг которого суетились наши содатики, а также своих сопровождаю­щих, которые почему-то стали прислонять к лицам — к носу и рту — платки. Как фильтр...

Зачем???

Мне захотелось улыбаться.

04. — Вокзал!! — так сильно могут вопить толь­ко морпехи. Луженые глотки, чертих дери! Вска­киваю, как ошпаренный. Мои сопровождающие вводят меня в вагон нашего бронепоезда, от­правляющегося в Бонн. После Берлина — как мне сообщали в Москве — передвигаться бу­дете только по земле.

Сопровождающий, который вел машину, предложил мне закурить. Не знаю зачем, но беру. Какие-то немецкие. В армии курят обыч­но в зависимости от звания, разного вида «ар­мейские» сигареты. Говорят, что полковники даже получают сигары с Кубы. Также «армейс­кие».

— Никогда не расставайся с этим, па­рень,— сказал мне водитель, вынимая из моей сумки противогаз.— Ладно?

— ???.

— Ты нам чем-то понравился, ты не такой надменный, как все остальные гэбэшники, по­нимаешь?

— Просто недавно в органах. Еще успею!

Ребята улыбаются.

— Ну, ладно, теперь нам пора прощаться.