Читаем Черный квадрат. Стихи. Голоса в диалоге. Пьеса полностью

Мое сердце мне сказало! Теперь я знаю! Он торопился

К своей невесте! Я знаю, наша любовь –

Всего лишь убежавшее его тщеславие!

O мои бесконечные страдания!

Я знаю, что должна сделать! Да! Туда! Вниз!

O моя подземная молитва!

O час пик!

Эта пчелиная платформа моей ближайшей станции метро!

Туда! Трудно пройти! Ранний вечер!

Время возвращения с рабочих мест!

Толпа навстречу!

Грохот убежавшего освободителя!

Эй! Следующий!

Эй! Не закрывайся страшный рот!

Ты – в смерть проход!

Когда зажжёт глаза тот зверь, грохоча громоподобно!

Глупые люди мельтешат туда-сюда!

O, наконец! Ко мне!

Сюда ведёт моя судьба!

О гильотина! Холод, лёд, туман!

Это моё холодное, мёртвое дыхание?

Или же уже

Проехавшего сквозь меня локомотива!

Толпа! Толпа прибывших!

Это мужчины и женщины! Спешат!

Домой? К их гнездам! К их детям? О! Детский голос!

Сквозь толпу! Противоположная платформа?

O! Мой Сережа!

Мой Сережа! «Мама!» Но на другой платформе!

Мой третий поезд? Два глаза –

Пронзительных прожекторов спешащего чудовища!

Толкай меня, могильная толпа! Глуши серёжин

Голос на другой платформе! О солнце! Солнце! Оно

Вышло из-под перемалывающего смерть жернова!

<p>Четыре</p>

Под каждым окошком поют соловьи…

Советская лирическая песня

Моё синее – такое сине-зеленое небо,

Этой холодной сегодняшней Осенью выглядит Летом –

С ледяной эйфорией бегущих ручьёв,

С осенне-весеннего сердца приветом.

Прозрачно осенне-тёплое безвременье

Когда как на беду проснувшись – весенний соловей

Сладко поёт в осенних любящих сердцах,

Своим весенним альт-сопрано без затей…

Нет уже листьев – осенняя радость

И грусть поникших унылых ветвей –

Но Осень Любови быть может сильнее,

Чем то, что весною поёт Соловей.

Любовь – двух пар мосфильмовских сердец –

Старый киноцеллулоид – «Сердцах четырёх»

Не Голливуд – а в нём – мосфильмовские звёзды –

В 1941-ом – фильм-комедия пришла врасплох!

Жизнь потекла по весенним законам,

С проснувшейся птицей весной – соловьём!

Четыре Весны! И в фильме – четыре Любви!

Всё стало вокруг голубым и зелёным – споём!

<p>Гений</p>

Всё, что можно представить, является реальным.

Пабло Пикассо

Я – гений!

Не убивайте меня,

Как Сальери Моцарта[24]!

Не причиняйте зла мне

– Я ведь гений!

Не подпускайте ко мне

Черную леди

С ее косой!

Я не люблю её,

Потому что

Вместо

Заплетённых кос

Или

Капота[25]

Усталой

Старомодной дамы,

Она в капюшоне,

Поверх

Её пустого, круглого,

Выпотрошенного черепа!

Ненавижу! Спасите меня!

Я – гений!

<p>Геометрия</p><p><emphasis>(вместо манифеста Мондриана)</emphasis></p>

Я верю в то, что путем горизонтальных и вертикальных линий…

базовых форм… можно создать произведение искусства.

Пит Мондриан[26]

Все живые движения органически связаны

С бесконечными изгибами, кругами, спиралями,

Закрученными сложными линиями на внешних траекториях,

Но есть микрогалактика реального витального порядка –

Острые био-оси внутренней, бьющейся геометрии,

Данной нам Богом в точно построенной жизненной структуре,

А мы, люди, своими человеческими ощущениями

Испытали другую геометрию в наших ранних сумерках –

Первый линейный сегмент, первая ровная доска,

Срубленное дерево даёт нам ствол – бревно с двумя концами –

Геометрически обтёсанный фаллический намёк

Помог придумать защиту в виде стен и крыши –

Практическая геометрия для жизни!

Длинная до сегодня эволюция приводит в революцию –

Ходящие на конечностях приматы деформировали

Гармонию доисторической безгрешности,

Растущий разум примчался к тупой Пляске Витта[27].

В калейдоскопе общежития, от римского камня

Устойчивого ренессанса до готически летящих

Мёртво-живых химер! О да! Года! Столетия!

Кто может возродить сакральный, начальный,

Организующий порядок, заложенный самой природой?

Я – Пит Мондриан – Могу!

Я – голландец Dutchman!

Я родился в 1872 и умер 1944 годах!

Я слез с «Серого дерева» в 1912 году –

Это был мой последний «реализм»!

Я познакомился с небывалой новизной,

Такой живой, подвижной

Геометрией Василия Кандинского[28]!

С яркой молодостью – родить диковину —

Где Манифестом Малевича, зарегистрированным как

Супрематизм –

Геометрия его Черного Квадрата, который

Синий-красный-белый – любой цвет –

Геометристы не расисты!

Но моя палитра – Модриана – красный-синий-желтый

Или черный-серый-белый!

Уважаемый Форд Старший говорил:

«Любой цвет хорош, если он черный!»

Черный Квадрат – Победа, продолженная Баухаусом:

«Дом – это машина жизни!»

Я – Модриантал – стал искать, изобретать и создавать себя,

Мою утопию:

Человек – это монтирующая Бога Человек-Машина,

То есть духовный компонент ищущий эмпирически

Свой скелет – свою истинную Геометрию!

Опыт открывает двери правды неожиданно!

И я пришёл к «Началам» бога Геометрии – к Эвклиду?

«Пять постулатов – построить равносторонний треугольник!»

Но я художник.

А древнегреческое хромозрение лишь Геометрия!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии