Черный лебедь

Могла ли я сказать ей, что они здесь, чтобы защитить меня от грозящей опасности? Я искала подходящие ответы.

— Представь себе, что они наши ангелы-хранители, — пошутила я.

Эми взглянула на меня своими невинными глазами.

— Ты хочешь посмеяться надо мной? — спросила она.

В ее представлении ангелы-хранители должны иметь белоснежную длинную и блестящую одежду, большие крылья из легких перьев, длинные светлые волосы и золотистый нимб над головой.

Солнце быстро подрумянило ее нежную кожу, поэтому я предложила ей вернуться в гостиницу, где, кроме всего прочего, присутствие двух телохранителей было менее обременительным.

Нелегко было примирить материнские обязанности с обступившими меня проблемами и неизбежными возвращениями в прошлое, которое в течение пяти лет я безуспешно силилась в себе преодолеть. Теперь, когда воспоминания об Эмилиано настойчиво вышли на первый план, я сожалела о долгих печальных годах моего вдовства, о безотрадных мыслях, которые мешали мне взглянуть за горизонт моего письменного стола, о смиренном принятии происшедшей катастрофы, о конце любви и счастья. Я сожалела, что позволила себе жить без иллюзий и без борьбы, не радуясь больше, но также и не печалясь.

В то время как я обливала Эми душем, мне вспомнился один из многих широких жестов Эмилиано.

Была зима, и туман был такой густой, что не позволял нам видеть дальше кончика носа. Мы прогуливались по аллее, которая от вокзала в Римини ведет к морю. Странное сияние исходило из окон одной белой виллы, которая своими строгими и в то же время изысканными архитектурными формами понравилась бы великому Гетсби. В той размытой туманом атмосфере, в которой было что-то от фильмов ужаса, вилла с освещенными окнами, выходящими на аллею, имела удивительно успокаивающий и гостеприимный вид.

— Я бы хотела иметь такой дом, — сказала я. Среди вещей, которые теперь мне принадлежали, была и эта вилла, о которой я когда-то мечтала. Адвокат Декроли сообщил, что Эмилиано купил ее через несколько месяцев после того, как я высказала желание ее иметь.

Эмилиано оставил мне все, чем владел, и даже больше. Я не чувствовала себя готовой распоряжаться этим огромным богатством, которое уже давило на мои слабые плечи.

Я помогла своей дочке одеться и, пока она как зачарованная смотрела на лошадок своей миниатюрной карусели, которая, крутясь, играла колыбельную Брамса, попыталась привести себя в порядок к ужину. Поправляя в последний раз прическу перед зеркалом, я бросала взгляды и на дочурку за столом. Она была какая-то взвинченная.

— Мамочка, а мертвые могут дарить подарки? — вдруг спросила Эми.

— Да, если они были людьми особенными, — ответила я.

— А папа был человек особенный?

— Твой отец был уникальный, — успокоила я ее и увидела, как она горделиво улыбнулась. — Однако пора идти, не то мы опоздаем и нас уже не накормят, — добавила я, взяв ее за руку и вырывая из этой магической атмосферы, которая царила в сто четвертом номере.

В баре за фортепьяно больше не было маэстро Луда. Там сидел парень, который старательно исполнял какую-то популярную песенку.

Мне навстречу шел директор.

— Вы позволите проводить вас к столику? — спросил он с предупредительным видом.

Я одарила его насмешливым взглядом.

— Много еще пакетов с сюрпризами на складе вашего «Гранд-Отеля», синьор Стаммер? — спросила я, намекая на карусель, которую он прислал мне сегодня.

— Нет, синьора Аризи, мне было поручено передать вам только это, — учтиво ответил он.

Прикрыв глаза, пианист, шептал в микрофон слова романтической песенки.

— Это Эмилиано дал вам пакет, синьор Стаммер? — спросила я.

Мужчина кивнул.

— Когда?

— В последний свой приезд, — ответил он вполголоса и слегка запнувшись.

— И что он вам сказал? — допытывалась я.

— Синьор Монтальдо сказал, что однажды вы вернетесь сюда с вашим ребенком, — очень тихо произнес Стаммер. — Он отдал мне пакет и сказал: «В тот день вы сами или тот, кому вы поручите это, должны передать его синьоре Арлет».

Я улыбнулась, чтобы скрыть свое замешательство.

— Он ошибся только относительно пола, — сказала я. — Кто знает, хотел ли он в самом деле, чтобы это был мальчик.

Стаммер ограничился пожатием плеч.

— Пожалуйста, располагайтесь, — сказал он.

Мы уселись за столиком в углу, а наши ангелы-хранители заняли места чуть поодаль. Интересно, где они будут, когда мы с Эми ляжем спать в своем номере.

Эми нехотя поела суп и немного рыбы, но потом с лихвой вознаградила себя, когда подали десерт.

— Что будем делать дальше? — спросила она.

Я чувствовала себя разбитой и надеялась, что она предпочтет отправиться в постель.

— А что бы ты хотела? — спросила я.

— Погулять, — без колебаний решила она. — Все гуляют, — добавила она в оправдание.

За садом «Гранд-Отеля» была площадь, обсаженная деревьями, с различными аттракционами и сувенирными киосками, облюбованная туристами.

— Хорошо, погуляем, — с притворным энтузиазмом согласилась я.

Эми примкнула к другим детям, дожидающимся своей очереди съехать с горки. Потом она остановилась посмотреть на двух пестро разодетых клоунов, исполняющих какой-то забавный акробатический номер.