Черный лебедь

Они привыкли друг к другу и без особых усилий поддерживали свои отношения в прочном равновесии между теплой дружбой и любовной привязанностью. Оба они открыли для себя ценность таких отношений и дорожили ими. Джузеппе нашел в ней умную и нежную подругу, а Анна получила в его лице верного друга, заботливого и уважающего ее взгляды и интересы. Они жили вместе всего несколько месяцев, но казалось, знали друг друга всегда.

Однажды вечером, вернувшись с озера с полной корзиной форели, Джузеппе вынул из кармана коричневый бархатный футляр, в котором было золотое кольцо с гранатами. Анна взяла рыбу, тут же решив устроить ужин на несколько человек, а на кольцо посмотрела с растерянностью.

— Это зачем? — Она вопросительно подняла брови.

— Затем, что оно блестит, как твои глаза. Затем, что оно такое же золотое, как твое сердце.

Анна взяла кольцо и приблизилась к окну, чтобы полюбоваться им. Это было недорогое и скромное колечко, совсем непохожее на те, которыми ее одаривал Эдисон.

— А что это означает? — поколебавшись, спросила она.

— Любовь, — ответил Джузеппе, устремив на нее свои добрые глаза. — И предложение руки и сердца.

Взволнованная, Анна обняла его, чтобы он не видел, что глаза ее полны слез.

— Подождем, пока кончится эта ужасная война, — сказала она. — А потом поженимся.

Джузеппе нервно провел рукой по волосам.

— Но почему не сейчас? — возразил он.

— Потому что я хочу красивого праздника. Я хочу белое платье, фату и множество радостных лиц вокруг. А сейчас людям не до этого.

— Я люблю тебя, Анна, хотя, может быть, ты заслуживаешь чего-то большего и лучшего в жизни.

— Об этом позволь судить мне, — тихо сказала она.

Он нежно поцеловал ее в губы.

— Мы должны отпраздновать нашу помолвку. Давай пригласим друзей на ужин, — предложила она.

— Отличная идея, — согласился Джузеппе.

Анна пожарила форель и сварила большую кастрюлю картошки. Предупредила нотариуса и всех остальных в доме, что ужин будет в саду, и все с энтузиазмом встретили это. Дети набрали на лугу кресс-салата, чтобы сдобрить картошку, а на столе, словно по волшебству, появился красивый сервиз. Нотариус открыл пару бутылок вина, которое берег для особых случаев. Женщинам удалось даже соорудить десерт из хлеба с молоком и изюмом.

Праздник удался на славу.

Поздним вечером, распрощавшись с друзьями, Джузеппе и Анна продолжали болтать, лежа на большой старинной кровати из ореха.

— Ты так представляла себе свою помолвку? — спросил он.

— Ты знаешь, я никогда об этом не думала, — призналась Анна. — Я всегда мечтала о других вещах. Я жаждала успеха, славы, хотела, чтобы между мной и нищетой пролегла пропасть.

— Ты хотела чудес, — прервал ее Джузеппе.

— Я мечтала о страстных увлечениях, — улыбнулась она. — Мне нравилось делать красивые прически, носить туалеты от лучших модельеров, ездить в роскошных автомобилях, встречаться с людьми, которые казались мне исключительными, но которые, как я сейчас понимаю, исключительными не были.

— Зачем эти грустные признания? — мягко сказал Джузеппе.

— Чтобы ты понял меня.

Влажный ветер с озера влетел в окно и принес далекие глухие раскаты.

— Что это, гром или бомбардировка? — встревожилась Анна.

— Будем надеяться, что гроза, — успокоил ее Джузеппе.

— Но по мере того, как эти устремления становились реальностью, энтузиазм мой ослабевал, — продолжала она. — Все эти вещи, которых я жаждала, на деле оказались не так хороши. Мне приходилось отказываться ради них от себя, и наконец я решила, что все, достаточно, что я могу обойтись и без них.

— Зачем эта самокритика? — мягко остановил ее Джузеппе.

Анна не ответила на вопрос и задумчиво продолжала:

— Знаешь что, Джузеппе? Я еще в Милане начала готовить себе приданое. Ты не находишь это смешным?

— Мне это кажется естественным.

— Я купила льняные простыни и вечерами в гостиной, болтая с Пьер-Джорджо, вышивала их. В ту последнюю ночь, когда мы спустились в убежище, знаешь, о чем я думала, пока над нашими головами рвались бомбы?..

Джузеппе взял ее руку и мягко сжал.

— Я думала, что, торопясь спуститься в подвал, не сложила как следует простыню, которую вышивала. Я тебе не докучаю?.. — спросила она после паузы.

— Нет, мне с тобой хорошо, — успокоил Джузеппе. — А все же, — продолжал он, — как ты представляла себе будущего мужа?

— Тогда никак. Но теперь у меня есть точное представление о нем, — добавила Анна, нежно зарываясь в его объятия.

Через распахнутую балконную дверь с улицы до них донесся чеканный военный шаг.

— Немецкий патруль, — сказал Джузеппе.

За это время он научился узнавать немецкие патрули по шагам.