Черный лебедь

Я поклялась, что займусь этим немедленно.

Недавнее прошлое было для меня белым пятном, усеянным знаками вопроса. Я только знала, что вышла из дома вместе с дочерью, и помнила, что шла покупать с ней газеты. Потом была полная пустота.

Однако физически я и в самом деле поправлялась, с каждым днем все больше делаясь похожей на человеческое существо: синяки побледнели, рот понемногу принимал свои нормальные очертания. Головная боль давала о себе знать только, при резких движениях. В один прекрасный день мне разрешили сесть и принесли тарелку супа-пюре.

— Какое сегодня число? — спросила я у матери, которая практически жила вместе со мною в больнице.

— Двадцатое июня. — Прошло три недели со дня несчастного случая.

— Если ты мне не приведешь Эми, я сойду с ума, — сказала я.

— Я поговорю с врачом и приведу ее к тебе, — пообещала она. — Поверь мне, несколько дней назад дочь бы просто тебя не узнала.

Позднее мать рассказала мне, что Эми несколько дней находилась в шоке после того, как на ее глазах меня подбросило в воздух наехавшим грузовиком и, словно манекен, я с глухим ударом рухнула на асфальт. Она сообщила мне также о частых звонках адвоката Декроли, который в любой момент готов был вылететь в Милан и сделать официальным мое положение в издательстве.

Постепенно за всем этим раскрылась леденящая истина: красный грузовик, который наехал на меня, управлялся человеком, который хотел меня убить. Это был не несчастный случай, а попытка убийства накануне моего вступления в права в издательстве «Монтальдо».

Глава 4

Я выписалась из больницы прекрасным солнечным днем. Я шла под руку с матерью и жадно глядела на мир, словно видела его в первый раз. Небо было голубым и бездонным, воздух прозрачным, краски яркими и блестящими. Где-то на колокольне пробило полдень, и Протяжный звон колокола своей мелодичностью восхитил меня.

Я вернулась домой на стареньком зеленом «Мерседесе» матери и чувствовала себя королевой. Роскошные петунии пышно расцвели на нашей террасе, наполняя воздух сладким ароматом.

Федора встретила меня в дверях с распростертыми объятиями. Почти спрятавшись за ней, еще робко и недоверчиво, моя маленькая Эми рассматривала меня своими невинными глазками. Все случившееся оставило глубокий след в ее душе, и понадобилось ангельское терпение Федоры и любовная настойчивость моей матери, чтобы изгладить из памяти ребенка ту ужасную сцену. Я знала, что несколько раз Эми кричала ночью во сне, но надеялась, что со временем это пройдет.

Наша квартира казалась оранжереей. Цветы были повсюду: присланные нашими соседями по дому, коллегами по работе и даже парой прежних моих воздыхателей, которые, несмотря на холодность с моей стороны, еще не считали себя побежденными.

Я взяла за руку свою девочку и скрылась с ней в ее комнатке.

— Давай поиграем? — предложила Эми, не дав мне времени оглядеться.

Я уселась рядом с ней на ковер, доказывая этим свою готовность.

— Во что будем играть? — спросила я.

Эми запустила руку в свои густые волосы и на секунду задумалась.

— Игра, игра… Игра в продавца, — после недолгой паузы ответила она.

— А кем буду я?

— Ты покупательница. Приходишь в мой магазин, и я продаю тебе то, что нужно. Потом ты платишь, а я даю тебе сдачу.

Среди ее игрушек был миниатюрный лоток с разными товарами, который она тут же поставила на ковер.

— Добрый день, синьора, — непринужденно начала Эми. — Что желаете?

— Мне нужно килограмм помидоров, — попросила я.

Эми посмотрела на меня и, не обращая внимания на мой заказ, спросила с озабоченным лицом:

— Как вы себя чувствуете, синьора? Давно уже я вас не видела. Вы были нездоровы?

Она подражала взрослым, которые тысячу раз обсуждали при ней эти темы, но в то же время она бросала мне наживку и хотела, чтобы я ее заглотнула.

— Я попала в тяжелую аварию, — откровенно ответила я.

— Ой, бедняжка! — пожалела меня Эми.

— Я вышла на прогулку с моей девочкой, когда один лихач сбил меня, а сам уехал, — объяснила я.

Эми сочувственно приложила ручки к щекам и закрыла голубые глаза.

— Бедняжка, — сказала она. — Наверное, это было ужасно.

— К счастью, я ничего не помню об этом миге, — продолжала я.

— Вы могли умереть, — уточнила Эми.

— Но мой ангел-хранитель меня спас, — возразила я.

— Какое счастье, что в этот момент он оберегал вас, — заметила она. — А ваша дочь? — добавила Эми. — Она, должно быть, очень страдала, ваша девочка.

Вот что ее мучило. У нее изменилось выражение лица, и я поняла, что вот-вот она заплачет.

— Моя дочь, к счастью, храбрая девочка, — сказала я, чтобы подбодрить ее.

— Но теперь вы чувствуете себя хорошо, правда? — с глубоким участием поинтересовалась Эми. — Теперь ты чувствуешь себя хорошо? — воскликнула она, выходя из игры и возвращаясь в действительность.

— Хорошо, любовь моя, — успокоила я, погладив ее по щеке.

— Когда я пришла навестить тебя в больнице с бабушкой, — призналась она, — ты была вся избитая. Глаза вздуты, нос картошкой, рот кривой. Я боялась, что ты навсегда такой останешься.

Две слезинки блеснули в ее глазах, и тугой узел сжал мне горло.