Черный лебедь

Моя мать, истая спартанка в вопросах режима, уже отступала ради меня от своих принципов и не тревожила мой сон, словно обращалась с важной персоной. Из ее кабинета, хорошо проветренного и свежего, как весенний дождь, доносилось стрекотанье пишущей машинки. Сама она начинала рабочий день ровно в восемь и не отрывалась от стола до самого завтрака. Вплоть до этого момента ее нельзя было беспокоить. Она писала только по утрам и за четыре часа успевала сделать страниц десять.

— Мама, поиграешь со мной сегодня утром? — попросила Эми, допивая свою чашку чая.

— Мне надо позвонить, — ответила я.

— Это не ответ, — возразила она миролюбивым тоном.

До чего же она походила на своего отца! И чуть заметная ямка посреди лба это сходство подчеркивала. «Монтальдо никогда не кусает Монтальдо», — вспомнила я слова Эмилиано, сказанные, когда я обратилась к нему по поводу моего увольнения, устроенного Лолой и Валли.

— Но это единственный ответ, который я могу тебе дать, — заявила я с такой же серьезностью. — Теперь иди одеваться, — сказала я, решив мягко настоять на своем и заставить мне подчиниться.

Эми послушалась. Я вошла в свою спальню и закрыла за спиной дверь. У меня не было, как у моей матери, своего кабинета, где я могла бы уединиться. Обычно я звонила и отвечала на звонки в гостиной, не имея никаких секретов от ушей домочадцев, а уединялась в спальне, только когда дело касалось моей личной жизни. Сейчас мне обязательно нужно было поговорить с адвокатом Овидием Декроли в Женеве, я должна была сделать это незамедлительно и нуждалась в спокойной обстановке.

— Месье Декроли нет в Женеве, — ответил мне четкий и вежливый голос секретарши, не проявившей к моей особе никакого внимания.

— Когда он будет? — спросила я, не скрывая разочарования от провала моей первой попытки.

— Боюсь, не раньше конца месяца, — сообщила она. — Повторите, пожалуйста, ваше имя.

— Арлет Аризи, — повторила я.

— Очень хорошо, синьора. До свидания, синьора, — равнодушно сказала секретарша.

Я положила трубку разочарованная. Мой дебют в качестве богатой и могущественной женщины нельзя было назвать удачным. Энтузиазм моей матери невольно внушил мне, что Декроли только меня и ждет. Вместо этого я сама должна буду ждать его бог знает сколько времени, прежде чем предстану пред светлыми очами знаменитого юриста, в руки которого Эмилиано вверил состояние.

Я вышла из комнаты. Эми сидела на полу перед дверью с умоляющим выражением на лице. Она была аккуратно одета и старалась казаться взрослой, чтобы походить на целлулоидного идола современных девчонок — Барби.

— Поиграешь со мной? — попросила она, обратив на меня полувопросительный-полуобиженный взгляд.

— Хорошо, — капитулировала я. — Дай мне лишь только одеться, а потом мы выйдем вместе, — пообещала я.

Она не давала мне времени собраться с мыслями. Это прерогатива детей и стариков. Они всегда требуют внимания полного и немедленного.

Мы уже вышли из подъезда, когда Федора, запыхавшись, догнала нас.

— Тебя к телефону, Арлет, — с трудом переводя дух, сообщила она.

— В такое время? Кто это? — спросила я.

А Эми сразу же приняла печальное выражение человека, обманувшегося в своих ожиданиях.

— Синьор Декроли, если я правильно поняла, — уточнила Федора.

Я постаралась взглядом успокоить дочь, но у нее уже был свой жизненный опыт, и она знала, что в нашем доме звонок почти всегда означает неожиданный отъезд или долгое ожидание. Ее надежды на совместную прогулку развеивались, как дым.

— Синьора Аризи, я звоню вам из Лондона, — сказал женевский адвокат.

Ого! Значится и впрямь в мгновение ока превратилась в важную персону.

— Я думаю, мы должны встретиться, — пролепетала я, словно была при последнем издыхании.

Теперь, когда слова матери облекались в реальность, я была неуверенна и смущена.

— Я тоже так думаю, синьора, — согласился он. Голос у него был ясный и сильный. — Вас устроит, если мы встретимся завтра?

— Конечно, — пробормотала я. — Завтра это прекрасно. Где?

— У вас дома, естественно. Завтра утром, как только приеду, я позвоню вам. — У него был сердечный, почти радостный тон.

Я же чувствовала себя нерешительной и взволнованной.

— Я буду ждать вашего звонка, — сказала я.

Декроли, видимо, заметил мое замешательство и почувствовал необходимость успокоить меня.

— Вам не о чем волноваться, синьора Аризи, — мягко сказал он. — Все будет хорошо.

Инстинктивно я поднесла руку к золотой булавке Эмилиано, найденной в «Гранд-Отеле», которую приколола к вырезу моего платья.

— Надеюсь, раз вы так говорите, — пробормотала я, прежде чем положить трубку.

Вместо того чтобы ждать меня на площадке, Эми снова вошла в дом и стояла на пороге с нахмуренным видом, глядя на меня, словно богиня-мстительница.

— Что за важную вещь ты хочешь мне сообщить? — спросила я с невинным видом.

Она закусила нижнюю губу.

— Ты же мне обещала…

— Что обещала? — улыбнулась я.

— Что мы пойдем с тобой гулять.

— А ты, значит, передумала. Что ж, очень жаль. — Я изобразила разочарование.