Черный лебедь

Женя вернулась из Москвы точно в срок. Веселая, счастливая. Меня радовало ее возвращение, но где-то в глубине души давал о себе знать осадок, оставшийся после встречи с Майей. Уж лучше бы она насмеялась надо мной, лучше бы назвала уродом. А она хотела вернуться ко мне. Но в любом случае мосты в прошлое уже сожжены. Я уже принял решение и менять его не собирался.

— Можешь меня поздравить, — сказала Женя. — У меня отпуск. Двадцать четыре дня!

— Много. Но не очень, — заметил я.

— В том-то и дело, что не очень. В Москву бы я хотела вернуться твоей женой. Или ты уже передумал?

— Нет, но… Понимаешь, в чем дело.

Пришлось объяснять Жене, что нужно подождать несколько месяцев, пока нас не разведут с Майей.

— Я думала, вы давно разведены. Ну да ладно. Что такое несколько месяцев по сравнению с тем, сколько я ждала своего счастья. Есть предложение отправиться на две недели на море.

— Да, конечно. Но если честно, мне бы не хотелось ехать на юг с таким лицом.

— У тебя прекрасное лицо. Но боюсь, что я не в силах тебя в этом убедить.

— Мне нужна пластическая операция.

— Понимаю. Если тебе это интересно, в Москве на Арбате есть институт красоты. Там делают пластические операции.

— В Москве?! Я думал, за границей.

— Скажу тебе так: за границей лучше. Но и в Москве можно. Хотя точно не скажу. В любом случае тебе нужна консультация.

— И деньги.

— Что верно, то верно. Бесплатно никто ничего делать не будет ни в Москве, ни за границей. Единственное, что в Москве меньше возьмут. А с деньгами что-нибудь придумаем. Я хорошо зарабатываю, кое-что про запас есть. Да и занять можно. Думаю, тысяч пять я соберу.

Я смотрел на Женю и видел, что она готова отдать все, что у нее есть, лишь бы помочь мне. Она очень любила меня и готова была на любую жертву. И мог ли я держать свои секреты в тайне от нее? Конечно же, нет. Пусть мы и не расписаны, но фактически мы уже муж и жена. Между нами не может быть тайн.

— Не надо ничего собирать, — улыбнулся я.

Через пять минут Женя уже созерцала груду золотых червонцев.

Я ожидал бурю восторга, но Женя почему-то пришла в ужас:

— Откуда это?

— Успокойся. Это клад, который я нашел. Ты же знаешь, я спрашивал у твоего отца про конюшни. Там я это и нашел. А ты думала, я украл?

— Нет. Думала, из Афганистана привез.

— Это русские червонцы, царской чеканки. Откуда им в Афганистане взяться?

— Сама не знаю, почему так подумала. А это не опасно?

— Ну, если никому ничего не рассказывать, то нет. А по закону, государству нужно отдать.

— Так отдай.

— Ты шутишь? Я государству ничего не должен. Все, что был должен, уже отдал. Теперь оно мне должно.

— Наверное, ты прав. Тебе надо избавиться от всего этого. И чем скорей, тем лучше.

— Как это избавиться?

— Ну, я думаю, что лучше всего обменять червонцы на деньги. А хуже всего выкинуть с моста.

— Первый вариант мне больше нравится.

— Если честно, мне тоже, — улыбнулась Женя. — В Москву надо ехать. Мне кажется, я знаю одного человека, который может нам помочь. А если не сможет, найдем другого. Что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем.

Она без особой охоты бралась за это, в общем-то, рискованное дело. Но я был уверен, что вместе мы обязательно решим проблему и превратим эти монеты в советскую или, лучше, заграничную валюту.

Вечером с работы вернулась мама, увидела Женю и набросилась на меня с упреками. Почему не позвонил ей, почему не сказал. В наказание она отправила меня в магазин. Надо было что-нибудь купить к праздничному столу, который она собиралась организовать. Женя хотела пойти со мной, но мама ее удержала.

— Сам виноват, сам пусть и отвечает, — с улыбкой сказала она. — А мы с тобой пока о своем, о женском.

Она любила Женю и очень хотела видеть ее моей женой. Женя отвечала ей взаимностью.

Страна стонала от дефицита. Но в нашем городе с продовольствием вроде бы все было в порядке. Как-никак крупнейший в стране металлургический комбинат. Особое отношение к городу — особое снабжение. И колбасу можно было купить в магазине, и масло, и молоко. Неплохой, в общем-то, выбор. Но все портили очереди. Из-за них поход в магазин превращался в каторгу.

Но до магазина в тот день я так и не дошел. Вышел со двора, уже было пересек сквер, когда меня остановил чей-то грубый голос. Я обернулся и увидел Игорька в сопровождении тех самых амбалов, которыми он уже намедни меня пугал. Он шел ко мне в полной уверенности, что эти бугаи не отступят передо мной, как это было давно, лет пять назад, когда Игорек пытался наехать на меня с такими же «мажорами», каким был сам. Эти же ребятки мягкотелостью не отличались, чувствовалась в них уличная закваска. И если хозяйчик скажет им «фас», они будут рвать меня на части.

— Слушай, ты, где Майя? — нагло и с ходу спросил меня Игорек.

— Это ты у меня спрашиваешь? — Я был так удивлен, что даже не возмутился.

— А кого еще? Что ты ей такого сказал? Почему обратно к тебе захотела?

— Я не знаю, чего она там захотела, но у меня ее нет.

— А про какие бабки ты ей говорил?

— Про бабки?! Нет у меня бабки. Ну, может, по отцовской линии есть.