Черный лебедь

Она сунула папку под мышку и прямым ходом направилась в кабинет к господину Сокольскому. Не будет графа на месте, передаст папку Елене Васильевне. А они там уже пусть сами решают — отдавать ее Юрию или нет.

Всеволод Владимирович был в своем кабинете. Но Настю к нему не пустили. В приемной наблюдалось целое столпотворение. Какие-то незнакомые люди потрепанно-официального вида, мрачный, как туча, Хомутов, еще два человека из его охраны.

— И что это такое? — разволновался Юрий.

Настя надеялась, что он отвяжется от нее или хотя бы отстанет по дороге. Но он неотступно следовал за ней по пятам.

— Не знаю, — пожала она плечами.

Чутье подсказывало, что произошло нечто неординарное.

Чья-то рука опустилась ей на плечо. Настя обернулась и увидела Сергея Гонтова. Он-то что здесь делает?

— Отойдем? — шепнул он.

И увлек ее в небольшой холл на втором этаже. Роскошные, расшитые золотом шторы, картины, канделябры, белоснежный рояль в углу, жесткий кожаный диванчик под старину. Здесь никого не было, и они могли бы спокойно поговорить. Но между ними вдруг встал Юрий.

— Кто это такой? — спросил он, небрежным кивком головы показывая на Сергея.

— Мой начальник.

Сергей кинул на нее быстрый выразительный взгляд. Пришлось ему объяснить.

— Они все знают, — с сочувствием к самой себе сказала она.

— Сама рассказала? — перехватывая у Юрия инициативу, спросил Сергей.

— Раскусили.

— Ну да это уже не важно. Ты свою работу сделала.

— Может, вы мне все-таки скажете, что здесь происходит? — нервно спросил Юрий.

— Ты вообще кто такой?

— Сын Сокольского, — ответила Настя.

— А-а. Тогда тебе, парень, лучше не знать, — озадачился Сергей.

— Я спрашиваю! — начал было разволновавшийся не на шутку Юрий.

Но Сергей приложил к его груди раскрытую ладонь, нажал, и тот замолчал.

— Не мое это дело сообщать тебе такое. Там начальник вашей службы, он, должно быть, уже в курсе. Иди к нему!

— Я никуда не пойду, — мотнул головой Юрий.

— Тогда тебе лучше сесть.

Сергей снова уперся ему ладонью в грудь, но на этот раз приложил гораздо большее усилие, и парень плюхнулся на диван.

Сергей нервно запустил пятерню в свои волосы, взъерошил их.

— Ты свою работу уже сделала, — глядя на Настю, озадаченно сказал он. — Ты нашла дом в Луковке, я его осмотрел.

— Опять этот дом, — поднимаясь, сказал Юрий.

Но Сергей чуть ли не силой вернул его на место:

— Я же сказал: сидеть!

— Тогда говорите, не тяните резину!

Насте показалось, что Юрий близок к истерике.

— Да мне много надо сказать. Не все так просто было. Но если короче… Смотри, парень, ты сам этого захотел. Нашли мы твою мать.

— Где вы ее нашли? — смертельно побледнел Юрий.

По скорбному тону Сергея он понял, что хороших новостей не будет. Да и Настя тоже об этом догадалась.

— Нашли. В лесу. Там земля просела. Плохо старались.

Сергей нарочно заговаривал ему зубы, чтобы он своим умом дошел до страшной истины.

— Она что, в землянке жила?

Похоже, Юрий и сам осознавал бредовость этого предположения.

— В землянке, — кивнул Сергей. — Но не жила. Да и землянка два на два. Э-э, метр на два. Говорю же, плохо старались, видно, спешили. Потому и неглубоко. Было бы глубоко, не нашли бы. А так земля просела.

Настя села рядом с Юрием, взяла в свои ладони его тяжелую, похолодевшую от волнения руку.

— Ты его не слушай, — сказала она. — Возможно, там лежит не твоя мать.

— Э-э, может быть, — поддержал ее Сергей.

Но его взгляд выражал уверенность в собственной версии.

— Где лежит? Что вы несете?

Юрий вскочил на ноги и по гулкому коридору устремился в сторону отцовского кабинета.

— Уфф! — облегченно вздохнул Сергей. — Пусть ему там все объясняют. Тебе-то хоть ясно?

— Захоронение нашел?

— Именно. Два трупа. Мужчина и женщина, как минимум месячной, э-э, свежести. Но, скорее всего, больше.

— И как Майю Дмитриевну опознали? Неужели она так хорошо сохранилась?

— Да я бы не сказал. Картинка, скажу тебе, брр.

— Представляю.

— А опознали ее… Еще не опознали. Сокольского на опознание повезут. Но это чистой воды формальность. Ясное дело, что это его жена.

— Что, документы при ней были?

— Ни документов. Ни драгоценностей. Никаких отличительных признаков на одежде. Ничего. Но это она, Сокольская. Ты же знаешь, интуиция меня редко подводит. Помнишь, я говорил тебе, что интуиция на труп показывает. Пожалуйста, труп. И не один. Мужчина с ней был. Его еще не опознали, но, судя по всему, тот самый Макс, о котором ты говорила.

— Причина смерти?

— Не установлена. Никаких внешних повреждений. Но хозяин дома что-то говорил про газ. Возможно, их газом отравили, а потом закопали.

— Как-то сложно получается.

— Сложно не сложно, но дело можно склонить к самоубийству или даже к несчастному случаю.

— Ну да, сначала руки на себя наложили, а потом самозакопались.

— Да нет, тот, кто закопал, может сказать, что нашел трупы, а чтобы избежать огласки, предал их земле.

— А кто закопал?

— Ну, я думаю, ты сама догадываешься. Да и не наше это дело. Наша задача — пропавшую женщину найти. Мы ее нашли. Живая она или мертвая — это уже детали, никак не отражающиеся на сумме вознаграждения.