Черный лис. Том 2

Они посылали в защитный купол потоки Эфира, преображенного таттвой огня. Как только я это уяснил и присмотрелся получше, в одном из магов сразу же узнал Золотарёва — подручного верховного магистра, приходившего в Каховку с намерением обвинить князя Соболева в магических преступлениях.

Пока эти мысли проносились в моей голове со скоростью света, я начал действовать. Игры кончились. Началась неприятная реальность.

Подобравшись к одному из магов, я всадил меч ему в диафрагму. Глаза мужчины расширились, он открыл рот, чтобы выкрикнуть проклятье, но не успел — горло затопило кровью, она хлынула изо рта на подбородок.

А потом он упал.

Я не стал включать стэллс-режим. И даже снял капюшон. Я хотел, чтобы они меня видели. Чтобы в сердцах магов поселилась паника, и они послали сигнал о помощи.

Бестужев — вот кто был моей целью. Я должен встретиться с ним, чтобы убить Шиву.

Почувствовав, что поток энергий нарушился, соседний с убитым маг оторвал взгляд от силового поля и посмотрел на меня. Глаза его округлились, губы стали похожи на букву «о», а руки переместились в иное положение… Я почувствовал, что он сейчас ударит, что заряд Эфира уже готов лететь в мою грудь.

И он это сделал.

Я, что называется, принял удар на грудь. Поступил так, как советовал инстинкт.

Пропустил мощный импульс через своё тело в ступни, и дальше — в землю.

И перенаправил его же энергию обратно.

Асфальт под ногами мужчины вспучился, разошелся каменным цветком, из центра которого появился огненный шар… Он поглотил человека в одно мгновение. Осталась только закопчённая звёздчатая воронка.

Теперь на меня обратили внимание остальные. Им пришлось. В живых оставалось семеро, и их явно не хватало для того, чтобы пробить силовое поле вокруг лимузина. А я… Я казался более лёгкой мишенью.

Третьего мага я заколол мечом — он не ожидал, что вместо импульса силы в его грудь полетит простая полоска металла. Четвертого…

А вот добраться до четвертого я не успел: маги наконец-то договорились между собой и объединили усилия.

Я едва успел выставить прозрачный силовой щит, как в него обрушился эфирный молот. Ноги ушли в асфальт по щиколотки, я чувствовал, как трещат и наливаются болью кости ступней, как между моей кожей и уплотнившейся тканью костюма образуется тонкая скользкая плёнка — кровь.

Не в силах сдержать совместный удар шести магов, я опустился на колени. Я чувствовал, как Эфир обтекает меня, словно вода, а мой щит становится всё тоньше, и всё ближе прилегает к телу… И вдруг подумал: если получилось с одним, почему бы не перенаправить энергию шестерых?

Преобразовав свою ауру так, чтобы получилось что-то вроде пустого кувшина, я принялся ждать, пока он не наполниться до краёв. Один… Два… Три!

Эфир выплеснулся волной, накрыв с головой всех шестерых. Не устоял на ногах и я. Было такое чувство, что кувшином стало моё собственное тело. И вот теперь я опустошен. Выпит до донышка.

И самое страшное: маги рассыпались в пепел. Как сгоревшие прутики.

Такого эффекта я не ожидал. Я хотел просто опрокинуть их, выбить из колеи, заставить испугаться.

Но если подумать… Если подумать, так даже лучше. Шива поймёт, что я перестал шутить. Что теперь важно только одно: кто кого. Я — или он.

Как только в глазах перестали плясать красные всполохи, я огляделся.

Сердце упало.

За границей опалённого асфальта, на котором неприятно отпечатались светлые контуры упавших тел, стоял… Не знаю, как это называется в Тикю, наверное, бронетранспортёр. Ощетинившись стволами автоматов, его облепили солдаты.

Не маги. Обычные ребята. Возможно те, кто проходит срочную службу…

Вот здесь я пас. Я просто не могу причинить вред людям, которых настолько превосхожу в классе — я чувствовал, что могу раздавить их, как жука-многоножку. Всех сразу. Одним движением брови.

Они только выполняют приказы, — билось в голове. — Они не виноваты в том, что Бестужев затеял переворот. Их подняли по тревоге, пригнали сюда и приказали стрелять… В кого — они могут даже не догадываться.

Я сидел на асфальте и смотрел в глаза одному из солдат. Совсем молодой парнишка, не старше меня. Каска ему явно великовата, бронежилет болтается, как на вешалке. Манжеты камуфляжной куртки подвёрнуты.

Не отрывая от меня взгляда серых, переполненных страхом глаз, он медленно поднял ствол винтовки и нажал на спусковой крючок…

Щелк-щелк — закашляла винтовка. Но пули почему-то не полетели. Да и сам ствол неумолимо пригибался к земле.

К солдатам, минуя меня, шла маленькая женщина в бледно-розовом костюме, шелковой блузке, у шеи повязанной кокетливой чёрной ленточкой, в удобных туфлях-лодочках на низком каблуке…

Она ничего не делала. Просто стояла перед строем вооруженных солдат — и они опускали оружие. Одновременно раздался тонкий мелодичный звон: очередь, выпущенная первым солдатиком, тем самым, которому я смотрел в глаза, и у которого не выдержали нервы… Эти несколько пуль просто попадали на асфальт.

— Я — Салтыкова Дарья Валерьяновна, секретарь Комитета Имперской Безопасности, — негромко, но отчётливо сказала она.