Черный лис. Том 2

Кажется, это было вечность назад, и совсем в другой реальности.

То была обычная реальность. Спокойная защищенная жизнь, где любой мирный гражданин знал: ничего плохого сегодня не случится. Он пойдёт на работу, вечером вернётся домой, обнимет жену…

Но всё изменилось. Словно с мира была сброшена защитная пелена, Эгида, которая охраняла его от бед и невзгод.

И теперь в столице, среди бела дня, можно увидеть, как белого цвета лимузин мечется, как пьяная лягушка, по дороге, уклоняясь от ракет и файерболов.

И услышать, как в близком пригороде грохочут пушки. А им в ответ коротко кашляют пулемёты.

И как в самом сердце столицы, на Красной площади, предмете особой гордости москвичей, восхищению гостей столицы и лютой зависти иностранцев, медленно, как ядерный гриб, вспухает багровое защитное поле, ширится, глотая сахарные башни и острые звёздчатые шпили… И вот уже не видно знаменитой Кремлёвской стены, не видно Мавзолея с останками царей прошлых эпох, а выведенная Бестужевым на площадь магическая кавалерия бесцельно лупит в это поле всем, что только может придумать.

Но — безрезультатно.

— Курои, — позвала госпожа секретарь. — Неужели с помощью моих мальчиков вы надеетесь отыскать Шиву?

— Я — чрезвычайный посланник, ищейка, — в зубах навязло повторять это раз за разом. Но похоже, другого выхода нет. — Вы сами обратились ко мне за помощью. Помните? Что не так с моей просьбой воспользоваться услугами ваших ИСК-ИНов?

— Ну хорошо, — госпожа секретарь смирилась. — Но вы… Вы сможете его обнаружить?

— Да.

Похоже, у мадам Салтыковой сложности с делегированием полномочий. Привыкла делать всё сама…

Но всё, что сейчас происходит — нападение на Кремль, на Великие дома — это моя вина. Я не выследил Шиву. И он успел окопаться. Наладил прочные связи, и теперь не спеша, расчётливо, расшатывает мир.

Понятно, что и без Разрушителя Бестужев не был доволен сложившимся порядком. Он метил очень, очень высоко. А ему отвели роль магистра крошечного занюханного ордена, который совсем, совсем не влияет на судьбы государства.

Отсюда возникает следующий вопрос…

— Может быть так, что великий магистр метит на место государя?

Салтыкова вздрогнула.

— Курои, — она сделала глубокий вдох. — Я понимаю, вы — очень хороший агент. Суперагент, как принято говорить у нас. Но… Пожалуйста, перестаньте задавать вопросы, к ответам на которые у вас, а тем более, у остальных, нет доступа.

Я не успел ничего сказать. За меня это сделала Любава.

— Ой, да ладно вам, тётя, — сказала она. — Мы — не посторонние, не люди с улицы. Всё, что сейчас происходит — касается нас напрямую.

Ну ладно — Фудзи, — подумал я. — Точнее, принц Фудзивара. Его это всё ТОЧНО касается. Но… Каким боком здесь замешана молоденькая агентша, едва прошедшая полевую практику?

— Возьмите, — Салтыкова протянула мне очки и я вновь был вынужден отвлечься от мыслей о Любаве.

— Как ими управлять?

— Никак. Надевайте и посылайте в дужки небольшие импульсы Эфира.

Она тоже адепт Порядка, запрещенной таттвы.

Как и я.

Озарение пришло внезапно. Она ПОСТОЯННО использовала Эфир. Причём, не обращаясь к какой-то определённой таттве, как Фудзи — к стихии земли, а князь Соболев — к стихии воздуха… Нет, она пользовалась Эфиром так же, как я. Напрямую.

Все эти соображения промелькнули в голове, как вихрь, пока я протягивал руку и забирал из её пальцев очки.

Эти мысли имеют какое-то отношение к тому, что происходит? — спросил я себя. — Вряд ли.

Значит, оставим их на потом.

Так же, как и загадочного агента Любаву.

— Вы не будете чувствовать себя органично вписанным в мир цифр, как это происходит со мной, — продолжила инструктаж Салтыкова. — Но сможете более-менее сносно управлять кластерами данных. Если разберётесь.

Последние слова она произнесла с еле заметной иронией. Ревность профессионала.

Как ей объяснить, что мир, откуда я прибыл, практически состоит из цифр? Любого жителя Ёшики окружает настолько плотный информационный поток, что младенцы учатся в нём плавать раньше, чем ходить и говорить.

Надев очки, я погрузился в совершенно иной мир. Моя вселенная расширилась до бесконечности. Дополненная реальность отображала кластеры данных в виде небоскрёбов, между которыми, как шустрые авиетки, сновали отдельные пакеты информации.

Авиеток было так много, что всё вместе напоминало взрыв Сверхновой.

Я счастливо вздохнул. А потом улыбнулся. Это, конечно, не Большой Поминарий на Ёшики, но я чувствовал себя так, словно вошел в воды своей юности. Я почти дома.

Я плыл в океане данных. Я не был грузным неповоротливым китом, способным пропускать сквозь фильтры несколько терабайт в секунду. Не был хищной муреной, перед мощными челюстями которой не могла устоять ни одна защитная система.

Я был маленькой юркой рыбкой, серым неприметным бычком, способным пробраться в самую гущу данных и вынырнуть из них с вожделенной добычей…

Время сжалось до острия иглы. Я перестал замечать, что творится вокруг. Ушли в тень, исчезли фигуры Салтыковой, Фудзи и Любавы. Остался лишь я. Один.