Чёрный монах

Прошу прощение за тон,
За женские страданья…
Примите с Богом мой поклон
И сердца пониманье.
Я не могла вам не сказать…
В них боль моя и вера —
Нельзя в политику играть
Так грубо, неумело.
Где град каменьев лишь свистит,
Из жертв венки сплетая,
И где безумство говорит,
В кончину лишь внимая.
Сказала всё, что на душе
Лежит надгробным камнем,
Внимая горестной судьбе,
Делам, увы, бесславным».

Глава шестая

В этом мире пользу приносит

каждый, кто облегчает бремя

другого человека.

Ч. Диккенс

I

Давно известно в мире этом:
Во всём есть смысл и свой удел;
Один живёт любовью, светом,
Другой же – мастер чёрных дел.
И то, и это есть влеченье!
И нам не надо звать судью,
Что предречёт нам исцеленье,
Любя одну лишь сторонУ.
Всё дело в том, чего желаем,
И то есть средство и закон,
Хотя порою и не знаем,
Где мы услышим жертвы стон.
Надежда – вот он, дар природы!
Тот, что венчает ум и нрав —
Не ради вверенной свободы,
А чтоб развеять духа мрак.

II

Распутин рад был разговору
С императрицей о делах,
Он ведал дни уже в ту пору,
Чтоб жить при Доме как монах.
Рождая втайне силу власти,
Хитросплетения во лжи,
Обожествляя тёмны страсти
Для царства, трона и четы.
В делах не видел он запретов
И жаждал в днях величья круг,
Где властной участи наделы
Коснулись в жажде его рук,
Чтоб всё казалось утешеньем,
Где б ни томился «старца» нрав,
И чтобы стало всё хотеньем
Для скорых жизненных забав.

III

Любовь четы давала силы,
Он жил уже не средь толпы.
Минуя тёмные извивы,
Достиг вершины он горы,
Откуда видел зло столицы,
И власти чуждой суету,
Ту, что рождает небылицы,
Как пищу слабому уму.
Развив свой дар во славу трона,
Он воспевал златые дни,
Чтоб Николаева корона
Хранила трон и Дом четы.
И в том он знал свои секреты:
Не умаляя дружбы всей,
Он пел еврейские куплеты,
Как маг, оракул, чародей!

IV

И в скромном даре размышлений
И изумления сторон
Распутин жаждал изменений,
Как жаждал их и царский Дом.
Но в том была лишь божья воля
И вера признанных богов,
Чья, как обет, святая доля —
Избавить царство от врагов.
«Сей труд почётен – нет сомненья!
Но в нём не видно ясных дней,
Ведь не уйти от униженья
Всей знати, царственных людей».
То говорил он, созерцая
На власть убогую и шум,
Своею дружбой оживляя
Императрицы здравый ум.

V