Черный отряд. Тени сгущаются

Гоблин сделал парочку пассов. Появилась огромная призрачная фигура, напоминающая Душелова, но ростом до потолка. Склонившись, она устремила на Одноглазого обвиняющий перст. Непонятно откуда звучащий голос прошептал:

— Это ты соблазнил бедную девушку, солдат…

Одноглазый фыркнул, затряс головой, снова фыркнул.

Глаза его остекленели. Гоблин хихикнул, с трудом изобразил серьезную мину, но не выдержал и хихикнул вновь, потом крутанулся и принялся отплясывать перед очагом победный танец.

Братья, у которых не хватало интуиции, начали ворчать. Подумаешь, пара волосков. Если к ним добавить пару серебряных монет, то с их помощью разве что деревенская шлюха приворожит клиента.

— Господа! — произнес Капитан. Он все понял.

Балаган тут же прекратился. Капитан посмотрел на колдунов. Подумал. Прошелся. Кивнул, соглашаясь со своими мыслями. И наконец спросил:

— Этого хватит, Одноглазый?

Одноглазый хмыкнул — на удивление низким голосом для столь невысокого человечка.

— Одного волоса или обрезка ногтя уже достаточно. Капитан, он у нас в руках.

Гоблин все еще изображал пляску сумасшедшего. Молчун ухмылялся. Психи они — что тут скажешь?

Капитан снова задумался.

— Мы не можем взяться за это сами, — решил он и зашагал по периметру зала. Шаги его звучали как-то зловеще. — Придется вызвать одного из Взятых.

Одного из Взятых. Естественно. Три наших колдуна — самый ценный ресурс Отряда. Их необходимо защищать. Но… Холод прокрался в зал и превратил нас в статуи. Одного из таинственных сподвижников Госпожи… Чтоб здесь, в этом зале, оказался кто-то из этих мрачных лордов? Ну нет…

— Только не Хромой. Его из-за нас вздули.

— А у меня от Меняющего мурашки по телу бегут.

— Крадущийся в Ночи еще хуже.

— Да откуда тебе знать? Ты ж его не видел.

— Мы справимся сами. Капитан, — заявил Одноглазый.

— И родственнички Загребущего слетятся на тебя, словно мухи на лошадиное яблоко.

— Душелов, — предложил Лейтенант. — Все-таки он наш покровитель, более или менее.

Предложение пришлось всем по душе.

— Свяжись с ним, Одноглазый, — велел Капитан. — И приготовься к работе, когда он сюда прибудет.

Одноглазый кивнул и ухмыльнулся. Он был в своей стихии, и в его голове уже зарождались хитроумные и грязные планы.

Вообще-то эту игру по праву следовало бы поручить Молчуну. Но Капитан выбрал Одноглазого, потому что не смог примириться с нежеланием Молчуна говорить, и это Капитана по каким-то причинам пугало.

Молчун не стал протестовать.

Некоторые из наших местных слуг — шпионы. Мы знаем, кто есть кто, благодаря Одноглазому и Гоблину. Одному из слуг, ничего не знавшему про волосы, позволили смыться с фальшивой новостью о том, будто мы собираемся устроить шпионский штаб в вольном городе Розы.

Когда батальоны редеют, поневоле научишься коварству.

Каждый правитель обзаводится врагами. Госпожа не исключение. Сыны Белой Розы повсюду… Если выбирать чью-либо сторону, полагаясь на чувства, то присоединяться следует к мятежникам. Они сражаются за все то, что любой назовет благородными целями: свободу, независимость, правду, права… За все субъективные иллюзии, за все бессмертные слова-символы. А мы — приспешники местного злодея. Мы признаем иллюзии и отрицаем их материальное наполнение.

Не существует самопровозглашенных злодеев, зато самопровозглашенных святых — целые полки и дивизии. А где зло и где добро, в конце концов определяют историки одержавших победу.

Мы отрекаемся от ярлыков. Мы сражаемся за деньги и нечто неопределимое под названием «гордость». Политика, этика и мораль к делу не относятся.

Одноглазый связался с Душеловом. Тот направляется к нам. Гоблин сказал, что прохиндей аж завыл от радости, когда почуял возможность возвыситься за счет Хромого. Взятые грызутся и кусаются хуже невоспитанных детей.

Осаждавшая нас зима сделала короткую передышку. Наши солдаты и местные обитатели Мейстрикта принялись расчищать от снега крепостные дворы. Один из местных исчез. Одноглазый и Молчун, сидя в главном зале, с довольным видом перебрасывались в картишки. Мятежники узнают именно то, что пожелают сообщить им наши колдуны.

— Что там происходит на стене? — спросил я. Ильмо установил на ней блок и полиспаст и теперь выворачивал из кладки один из амбразурных камней. — Что ты собираешься делать с этим блоком?

— У меня новое хобби, Костоправ. Стану ненадолго скульптором.

— Тогда ничего мне не говори. Мне на твои хобби начхать.

— Относись к ним как пожелаешь, дело твое. Кстати, я как раз хотел тебя попросить, чтобы ты отправился за Загребущим вместе с нами. Чтобы потом все правильно записать в Анналы.

— И подпустить там словечко о гениальности Одноглазого?

— Хвали тех, кто этого заслужил, Костоправ.

— Тогда Молчун заслуживает целой главы, верно?

Одноглазый плевался. Рычал. Сыпал проклятиями.

— Сыграть не хочешь? — За столом сидели лишь три игрока, один из них Ворон. Тонк гораздо интереснее, если в него играют четверю или пятеро.

Я выиграл три партии подряд.

— Тебе что, больше заняться нечем? Пошел бы лучше срезал кому-нибудь бородавку, что ли.