Черный Пеликан

Мысль об «Аркаде» вернула меня к Юлиану и нашему с ним последнему ужину, а потом и к прочим деталям исполненного замысла – вплоть до расставания с любимым револьвером. Я вдруг почувствовал еще острее, что план не доведен до конца, и никакие уговоры не помогают увериться в обратном. Я искал в себе освобождения и не находил, зная подспудно, что необходим еще один шаг, еще какое-то действо для того, чтобы содеянное оказалось наконец завершено. Раздумья эти не давали покоя, и я поддался было им и впал даже в некоторую растерянность, но потом в голове сверкнуло яркой вспышкой: ну конечно же – Гиббс! Как я мог позабыть, все ж было решено еще позавчера. Расскажу и тогда осмыслю, разделаюсь и с плеч долой, повторял я себе, не умея объяснить, почему это должно быть именно так, но и не испытывая сомнений, понимая отчего-то, что секрет должен перестать быть секретом, и тогда все прояснится каким-то своевольным образом.

На душе полегчало, сознание, словно устав от извечного бега по кругу, споткнулось и застыло на месте, осматриваясь несколько заполошно. Наверное, это было ненадолго, но что с того – едва ли надолго бывает хоть что-то, даже и отметина на щеке рано или поздно может обратиться подлогом, как бы кто ни пытался оценивать лишь по ней. Оценивать – и ошибаться; ошибаться – и попадать впросак; я-то знаю теперь, что попасть впросак может всякий, иные очень даже легко и с готовностью неодолимой. Знаю и готов не закрывать глаза, хоть и чувствую, что хочется покоя, и еще – хочется все бросить и заняться другим, может быть даже уехать отсюда прямо сейчас, как из давно осточертевшего места, но я не поддаюсь порыву и прислушиваюсь еще и еще, и заглядываю поглубже в непроглядную тьму – что там, кто там, о чем вы? Как это говорил Пиолин – вместо X находишь Y и только тогда понимаешь, что тебе был нужен Z… И еще он подмечал, помнится – думаешь, что ищешь Юлиана, а найдешь какого-нибудь Гиббса – и вот, так оно и получается, и тогда выходит, что этот самый Z и есть я сам. Что ж, оказаться таковым у меня вполне достанет сил – Z так Z, могу быть и ZZ, еще лучше звучит, и даже ZZZ, выглядит совсем уж солидно, и кстати, если о Пиолине, так ему и карты в руки, почему бы не заявиться к нему в гостиницу и не поискать Гиббса прямо там? Очень все сходится – и ресторан, и начало, и конец, вот только сам Пиолин, конечно, злодей из злодеев, но боюсь ли я его? – Пожалуй нет, не боюсь.

Поиграв с этой мыслью еще немного, я все же отложил решение на потом, несмотря на то, что за окном уже мелькали городские кварталы. Подождем с серьезностями – прежде всего мне хотелось заняться одним нечаянным капризом, забавной шарадой, мысль о которой посетила вдруг вчера на пустынном океанском берегу. Быть может, забавного в ней было не так уж много, но когда что-то свербит внутри, то куда легче поддаться бездумно, чем перебирать разумные доводы наперекор. Каприз так каприз, пусть и не слишком достойный былых высокопарных потуг – уступим наконец простым человеческим слабостям вроде желания покуражиться, посмаковать свое знание, когда другие не могут даже и предположить, веря всей душой, что ты все тот же прежний, и тебя не стоит принимать всерьез. Звучит по-ребячески, но – свербящий мотив, что поделать, к тому же и удовольствие можно выторговать нешуточное, особенно если чуть пофантазировать и дополнить.

Я направился прямиком к центральной площади, обратился к полицейскому, скучавшему у перекрестка, и вскоре уже выруливал на неприметную улицу в восточной части города. Дом, где жил Юлиан, ничем не отличался от прочих многоэтажек густо заселенного микрорайона. Я припарковался неподалеку у скромного кафе, зашел внутрь и попросил разрешения позвонить. Телефон долго не отвечал к изрядной моей досаде – торчать тут весь день вовсе не улыбалось – но потом трубку наконец сняли, и женский голос откликнулся чуть запыхавшимся и трогательно узнаваемым «алло».

Да, это было странно – позвонить Вере, вынырнув из незнакомой жизни, чтобы вторгнуться мимолетно в ее совершенно незнакомую жизнь. Она, наверное, чувствовала то же самое и не скрывала легкого раздражения, перемешанного с удивлением и неизбежным любопытством, на которое я только и делал ставку. Оно в конце концов победило, и Вера согласилась спуститься в кафе, предупредив, что ей нужно время на приведение себя в порядок – она валялась в постели все утро, и мой звонок вытащил ее из ванной.