Черный пепел на снегу

В сгущающихся сумерках Забава увидела перед собой кольцо дрожащего воздуха, который расходился от центра тропы, словно круги на воде. Ингве не столько увидел ворожбу, сколько почувствовал её. Он резко затормозил, практически садясь на задние ноги и стараясь голову держать выше, чтобы сидящая у него на спине девушка не свалилась ему прямо под ноги. Но было поздно.

Уже утром, кочевники, не смирившиеся с потерей жеребца и девки, найдут лишь их резко обрывающиеся следы.

Ингве чувствовал, как чужая, незнакомая ему ворожба сотнями электрических разрядов проходит против роста шерсти, заставляя подниматься волоски и стягивая кожу.

Они вылетели на совершенно круглую поляну, за пределами которой внешнего мира словно и не существовало – настолько граница между ней и остальным лесом бросалась в глаза. Вроде бы и колышутся деревья, но настолько размыты их очертания, подернутые частой мелкой рябью, что казались нереальными.

Практически по центру странной поляны на высоком пне сидел сухонький старичок с торчащей клинышком бородкой и с интересом наблюдал за беглецами. Выражение лица у него было такое, словно именно их он и ждал.

– Здравствуй, красна девица, – наконец нарушил он молчание, слегка поклонившись Забаве. – И ты здравствуй, могучий воин. Я уж думал, что заплутали вы, искать придётся.

– И тебе не хворать, – Забава, сама удивляясь своему спокойствию, легонько поклонилась в седле, зябко кутаясь в полушубок, чувствуя, как промозглый весенний ветер задувает за ворот, заставляя девушку дрожать от холода.

– Раньше мне таких вопросов не задавали, – он как-то горько усмехнулся. – Все, от мала до велика знали, кто я, и без гостинца не приходили. Леший я.

– И зачем же ты искал нас? – Забава почувствовала, как начинает раздражаться и натянула на себя поводья, заставляя Ингве сделать шаг назад.

– Ты мне это брось! – Леший пригрозил девушке узловатым пальцем. – С поляны все равно не уйдёшь, покуда не отпущу. А искал я вас, покуда встретить попросили сердечно. Друзья вас ищут, могут помочь вам и нуждаются в вашей помощи.

– Нет у меня в этом краю друзей, – кутающаяся в тулуп и злящаяся на болтливого старика Забава отчего-то стала похожа на нахохлившегося на обледенелой ветке воробья, чем ещё сильнее повеселила своего собеседника.

– У тебя, может, и нет, – хитро прищурился Леший, – а у могучего воина – есть.

Ингве навострил уши. До сих пор ему было, мягко говоря, не до проблем Богданки и Къелла, но теперь, когда намечался конец его пути в лошадиной шкуре, он заинтересованно косил на Лешего фиолетовым глазом.

– Ну так что, примите мою помощь?

– А если нет? – настороженно спросила Забава, за что тут же была огрета по оголённой шее жёсткими волосами из конского хвоста.

– А ежели нет – то далеко не уйдёте в таком виде. Замёрзнете.

* * *

Сумерки стремительно сгущались, укрывая землю плотным одеялом тьмы. Агне сидела на лавке у избы Яги, блаженно протягивая гудящие, натруженные ноги. Она слушала не превратившуюся ещё капель, предвестницу настоящего тепла, когда хочется снять с себя опостылевшую верхнюю одежду и кожей впитывать ласкающие солнечные лучи, пока их не разогнал ещё по-весеннему свежий ветер.

Богданка, заметив свою наставницу однажды в таком состоянии, только посмеялась, сказав, что уже к началу лета Агне будет скучать по колюче-холодному ветру, на что ведьма только улыбнулась, пытаясь себе это представить. В её суровом краю даже в самую жаркую пору между скал зло свистел холодный ветер, пригнанный со стороны северного моря.

Къелл ходил мимо скамьи, по просьбе Аркадии жарко растапливая баню. Лесная ведьма почти никогда и ни о чём их не просила, поэтому норд удивился её обращению, но в помощи не отказал. Он был благодарен старой ведьме за Богданку, за Агне, которая иногда хоть и скрипела по ночам зубами от тоски, но её жизни больше ничего не угрожало. Помогая ей, он чувствовал свою причастность к общему делу, что бывалому воину, который привык действовать в команде, было особенно важно.

Он понимал, что Яга, привыкшая вести одиночный образ жизни, вполне могла и самостоятельно справиться со своим хозяйством, но тем не менее она попросила Агне и Къелла прийти и помочь ей, намекнув, что намечается очень важное событие.

Агне вместе с Богданкой была пристроена к кухне, где девочка помогала своей наставнице осваивать новые блюда. В то время, как сама Аркадия занималась подготовкой к какому-то ритуалу, который, к слову, должен был проходить в бане, где каменная печь уже исходила жаром.

Къелл, каждый раз, стоило ему зайти туда, истекал потом и блаженно вдыхал, стоило ему оказаться за пределами царства огня и пара.

Небо уже окончательно стемнело, когда на поляну наконец вышел дряхлый старик. Къелл лишь оценил, что у гостя нет при себе никакого оружия, и потерял к нему интерес, продолжая заниматься своей работой. Агне же, наоборот, с интересом потянулась к незнакомцу своим сознанием, признавая в нём природного духа.