Черный пепел на снегу

– Абсолютно ничего, – Астрид разжала объятия и, сев по правую руку от него, улыбнулась, – ведь можно договориться не с ними, а с их предками. Продемонстрировать мою силу, пообещать покровительство высших сил, пока они нам содействуют.

– Я обещаю подумать об этом, – Всеволод накрыл ладошку Астрид искалеченной рукой. Кожа на обрубках перстов зарубцевалась и порозовела. Очень скоро на этом месте станут расти новые пальцы, чтобы князь мог держать в руках оружие. Он станет самым верным защитником Астрид.

Двери в трапезную распахнулись, и в них вошёл и тут же упал на колени молодой дружинник.

– Великий князь! – воин не смел ни подняться с колен, ни поднять взгляд. – Не вели казнить!

– Говори, – благосклонно разрешил Всеволод.

– Мальчика нашли, – протараторил он так быстро, как только мог. Никто не хотел отправляться к князю с этой вестью, а потому дружинникам пришлось тянуть жребий. Вытащившего короткую палочку отправляли, как на плаху.

– Где?! Говори же! Не томи! – Всеволод хлопнул здоровой рукой по столу.

– В светлице у волхва, – дружинник похолодел и бросил быстрый взгляд в сторону Бажена.

Волхв побелел и посмотрел на Астрид, но та лишь досадливо скривила губы.

– А кто позволил тебе врываться в светлицу великого волхва и обыскивать её, собака? – Всеволод аж привстал.

– Не вели казнить, князь! – дружинник снова уткнулся лицом в пол. – Княгиня Анна велела проверить! Сказала, что из-за двери мертвечиной смердит!

Глаза князя потемнели, словно грозовое небо. Он обратил свой взор к Бажену.

– Не я это, князюшка… – проблеял он. – Когда я уходил утром, мальчонки не было…

Волхв бросил ещё один умоляющий взгляд на вёльву, ища у неё поддержки.

Астрид быстро оценила обстановку. Волхв слишком много знает. От такого союзника лучше действительно избавиться, пока он не переметнулся на другую сторону. А перед князем – сыграть безутешную сестру. Нельзя подрывать его веру в светлые чувства Астрид. Слишком многое на кону.

И она пустила слезу.

– Бедный мой брат, – разрыдалась вёльва.

Всеволод положил ей руку на плечо, утешая. И кивнул дружиннику:

– На плаху его.

Из-за расписных дверей тут же показались другие воины, которые схватили волхва под руки.

– Астрид! Скажи же им, что это не я! – попытался он в последний раз достучаться до вёльвы, а когда понял, что она решила бросить его на растерзание княжескому гневу, закричал: – Я не убивал мальчишку! Он был мёртв, уже когда пришёл сюда!

– Как ты смеешь так говорить о моём брате?! – в сердцах закричала Астрид, размазывая слёзы по красивому лицу. – Вырвите ему язык, пока он не проклял вас!

Путь по лесам давался всё тяжелее. Забава не знала, куда они направляются. Ей уже начало казаться, что она обречена всю жизнь скитаться между деревьев. Девушка всё чаще ловила себя на мысли, что очень скоро она сойдёт с ума.

Они старательно объезжали города, да и мелкие деревни. Сворачивали в сторону, стоило откуда-то пахнуть жильём, избегали любой встречи с людьми.

Ситуация изменилась, когда у Забавы «запросил есть» сапог. Сапожки у неё были старенькие, много раз чиненные. И сейчас можно бы подлатать – да нечем. Сначала она долго не решалась выехать на тракт. Но задувающий в разинутую пасть сапога холодный колючий ветер быстро помог принять девушке решение.

Тракт встретил их пустотой. Редкие путники шарахались от Забавы как от прокажённой, что заставляло девушку болезненно морщиться – она могла себе только представлять, как выглядела после двух недель, проведённых в лесу. С другой стороны, оглядываясь назад, она всё больше удивлялась, что из лесу они всё-таки вышли. Не попали на обед к диким зверям, и сами не уморились голодом.

Туман никак не хотел выезжать к жилью – он всё неохотнее перебирал ногами, фыркал недовольно на хозяйку, искренне считая, что идти сейчас к людям – это непонятная бабья блажь. Забаве даже пришлось подогнать его немного: по дороге девушка выломала ивовый прутик, которым, хорошенько размахнулась и пригрела коня по крупу. Тот взбрыкнул, досадно заржал, но всё же ускорился.

Время уже перевалило за полдень, когда за ближайшим холмом показались башни теремов. По мере приближения девушка всё отчётливее понимала, что перед ней не город, скорее крепость и деревенька, лежащая у её подножья.

Единственная раскисшая дорога вела сквозь деревню, которая вблизи не казалась такой уж маленькой. Теремов богатых не было, избы стояли все больше бедные. В какой-то момент девушка поняла, что тут точно не получится продать ведьмины безделушки – легче выкинуть. Ловить ей тут было нечего. Ну, разве что купить несколько шнурков кожаных да шило, чтоб сапоги починить. И хлеба. И котелок походный.

Забава в очередной раз содрогнулась от того, что ей пришлось пройти через дремучие леса, не имея при себе ничего, что могло бы облегчить жизнь одинокому путнику.

Небольшое поселение встречало их открытыми воротами в частоколе – начиналась весна, а вместе с ней и торговый сезон. Пока что торговля шла не особо бойко, в основном на прилавках появлялись посевные культуры, мёд и другие остатки прошлогоднего урожая. По конским ценам, конечно же.