Черный пепел на снегу

Три десятка девушек разного возраста за её спиной жались друг к дружке, боясь обратить внимание вёльвы на себя. Но не княгиня. Анна стояла чуть впереди с гордо поднятой головой, как будто её тщедушная фигура могла хоть как-то защитить девушек за её спиной. Княгине было не страшно умирать, она уже давно готова ко встрече с Господом и к Великому Суду. Только от чего так бьётся сердце?

Астрид обернулась, посмотрела на великую княгиню и нехорошо улыбнулась ей одними уголками губ.

– Скоро начнём, – тихо проговорила она. – Ты готова, Анна?

– Я – готова, – княгиня посмотрела ей прямо в глаза. – А ты?

Астрид зло сжала кулаки. На протяжении нескольких месяцев она делала всё, чтобы сломить дух Анны. И вот она стоит перед ней не сломленная, не покорённая, со взглядом пылающим, полным вызова. Единственное её поражение.

Астрид затрясло от гнева. Она быстрым шагом подошла к Анне и сорвала с её шеи серебряный крестик. Руку обожгло так, словно он был накалён докрасна. Вёльву передёрнуло, и она, подбежав к окну, размахнулась и выкинула отвратительный амулет в темноту. На ладони остался красный, не желающий затягиваться ожог.

Она до крови закусила губу. Боль отвлекала. Но и ждать Астрид больше не могла – в предрассветной серой мгле она прекрасно видела, что ворота крепости уже открыты настежь, и дружинники князя завязли в бою с её йотунами.

Вёльва подошла к столу, бережно взяла ленту двумя руками, превозмогая боль. Посмотрела в глаза Всеволоду.

– Пора, – тихо сказала она.

Князь кивнул и повернулся к своей супруге. Анна, на миг увидев в полном боли и безумия взгляде прошлого Всеволода, отшатнулась, но быстро взяла себя в руки.

Он же, подойдя к княгине, протянул ей ладонь.

– Скоро этот кошмар закончится, – прошептал он ей на ухо. – Не бойся, я с тобой.

И отчего-то Анне стало так тоскливо, так больно. Показалось, что её любимый супруг вышел из-под контроля разлучницы и снова готов бороться за княжество и за их семью, что Господь услышал её молитвы…

И она, доверившись ему, вложила свою тонкую ладонь в протянутую руку. Всеволод ободряюще ей улыбнулся. Сердце Анны затрепетало. Он подвёл свою супругу к Астрид, и вёльва связала их запястья лентой, вложила в свободную руку Всеволода кривой клинок из чёрного вулканического стекла[32], взяла в руки чашу.

Анна, мельком заглянув туда, немного успокоилась. Ибо не было в чаше ни крови, ни чужого бьющегося сердца. Она была пуста. Всеволод же посмотрел Анне в глаза так же, как смотрел на неё в храме, когда они венчались: с любовью и надеждой на светлое будущее.

– Сегодня ты становишься моею женой не только перед Богом нашим, – заговорил он, – но и перед той, кого смертные кличут Смертью. Я беру на себя ответ за каждое твоё слово, поступок, а также за твою жизнь. Мы будем вместе в горе и в радости, в болезни и в здравии. И даже смерть не разлучит нас, ибо она принимает мою клятву, и имя ей – Хелль.

И занёс руку для удара. Анна до последнего верила, хотела верить, что удар предназначался для вёльвы. Но нет. Чёрный клинок вошёл княгине под солнечное сплетение, разрезая одежду, плоть и могильным холодом проникая в самое сердце. Рот её наполнился кровью, а ноги потеряли силы, подкосились. Но какая-то неведомая сила не дала княгине упасть. Чья-то злая воля держала её обмякшее тело.

Всеволод рывком достал клинок, и Астрид подставила чашу, наполняя её кровью, толчками покидавшей тело Анны.

– Отпей, ты заслужил, – вёльва протянула князю кубок.

Всеволод отпил и закашлялся, будто подавившись. Кубок выпал из ослабевших пальцев и покатился по полу, разбавляя серость гридницы багровыми пятнами.

Князь всё кашлял, он опёрся на стол, не в силах сдержать судорог, его ноги подкосились, и он едва не упал. Только какая-то неведомая сила удержала его на ногах. А откашлявшись, он выпрямился и посмотрел на Астрид уже совершенно другим взглядом. В жёлтых, змеиных глазах с вертикальными зрачками была сама смерть.

Астрид задержала дыхание от благоговения перед божеством. Пусть и не сама Хелль откликнулась на её зов, но прислала в подмогу своего младшего брата. Ни одна лесная ведьма не сравнится с ней силой.

В этот момент она чувствовала трепет, чувствовала, как княжества одно за другим падает к её ногам.

– Мой господин… – голос её дрожал от возбуждения. – Прими от меня дар.

Она показала рукой на жмущихся друг к другу, оцепеневших от страха девушек.

Змей даже не удосужился посмотреть на них.

– Ты обманула нас, Астрид, – он сделал шаг к ней и схватил вёльву за горло. – Ты сказала, что никто не защищает эту землю, а мешает тебе только хозяйка лесов.

– Так и есть… – прохрипела она, чувствуя, как носки её мягких туфель отрываются от пола. – Никого кроме неё не…

Вся гридница погрузилась в тишину, нарушаемую только хрипами вёльвы. Тот, кто пришёл в освободившееся тело Всеволода, убил бы её, но он почувствовал, что теряет контроль над своим телом. Пальцы его разжимались один за другим, пока наконец Астрид не упала на пол, хватая воздух. На лебединой шее остался быстро синеющий след от руки князя.