Черный пепел на снегу

– Ничего, – она прикрыла глаза, прислушиваясь к шёпоту йотунов. – Так даже лучше. Посмотри мне в глаза… Что бы сейчас ни случилось, что бы ты ни увидел, ни услышал или ни почувствовал – ты не должен издавать ни звука. Это поставит под угрозу мою жизнь. Ты понял меня?

Рой кивнул и почувствовал, как Агне легонько толкнула его в грудь.

Она на всю жизнь запомнит удивление, мелькнувшее в его глазах, смешанное со страхом. И, несмотря на ту гамму чувств, которую он успел испытать за время короткого полёта, он не позволил себе закричать. Он обещал ЕЙ.

Волны приняли его в свои холодные объятия почти без всплеска. Удар выбил воздух из лёгких, и он почувствовал, что задыхается. Рой сделал попытку вынырнуть, сделать спасительный вдох, и у него почти получилось, когда чья-то холодная рука схватила его за лодыжку, потом за руку.

Он скорее чувствовал что-то перед собой, нежели видел. Чувствовал, как кто-то рвёт на нём одежду, вгрызается в живот, выедает живьём внутренности, и стремился на поверхность. Но уже не для того, чтобы наполнить лёгкие воздухом или закричать. Лицо Агне – вот что он хотел видеть перед смертью. Любоваться ею.

Ведьма в это время стояла, перегнувшись через бортики, и наблюдала за бурлящей водой. Она чувствовала сытое удовольствие йотунов, они были довольны. И чувствовала боль того, с кем связала себя незримой, душевной связью, которую не способна порвать даже смерть.

Она долго простояла так, пока не увидела красную полоску на горизонте. Нельзя тут больше задерживаться.

Агне прошла мимо палатки, которая должна была в эту ночь стать для неё брачным ложем, и направилась к себе. Но, не дойдя несколько шагов, метнулась к бортику и, перегнувшись через него, мучительно вырвала желчью.

Заснуть Агне так и не удалось, несмотря на то что ей был жизненно необходим отдых. Её колотило, а желудок то и дело скручивало в болезненном спазме.

Богданка периодически заглядывала в палатку, чтобы проверить свою наставницу и принести ей воды. От пищи Агне отказывалась. Ближе к обеду девочка пришла к ней в очередной раз.

– Тебя отец хочет видеть, – встревоженным шёпотом произнесла она. – На корабле что-то странное творится. Ты имеешь к этому отношение?

– Да, – ответила ведьма, не вдаваясь в подробности.

Къелл ждал её у самой кормы, вдали от команды.

– Сегодня ночью пропал наш пассажир, – без вступления начал он, – и один из членов экипажа. Ты что-то знаешь об этом?

– Знаю, – не стала отпираться Агне, лишь досадливо закусила губу. Воспоминания о прошлой ночи давались ей очень болезненно, и она сама не понимала, что помешало ей поговорить с Къеллом раньше.

Он помолчал некоторое время, задумчиво вглядываясь в горизонт, и заговорил:

– Было трудно убедить капитана и команду что пассажир, перебрав ночью спиртного, начал задирать часового, и они оба упали за борт. Беда в том, что люди тут давно знают друг друга и о пропавшем были хорошего мнения.

Агне молчала, ей было нечего на это ответить. Да и нельзя было: магия крови – это не та вещь, о которой можно рассказывать даже самым близким. Древнее и почти забытое мастерство, которое тянуло свои корни из глубины веков, сейчас каралось очень жестоко. Никто уже давно не знал, как общаться с силами, которые призывает кровь, и чем с ними расплачиваться.

– Пассажир был негодяем. Но не был дураком, – продолжил Къелл, так и не дождавшись от ведьмы ответа. – Он понял, что ты – не парень.

Агне удивленно посмотрела на него.

– А я – не слепец. Именно поэтому баба на корабле – к беде, – он зло стукнул кулаком о бортик. – Вы нелогичны, и в момент, когда вам обстоятельства начинают припекать зад – вы, вместо того, чтобы подойти и рассказать о своих проблемах, начинаете действовать по обстоятельствам. По наитию. Вы же самые умные, не то, что это мужичье.

Къелл не кричал. Вообще старался не повышать голоса – опасался, что их услышат. Но каждое слово было для Агне словно пощечина.

– Ты могла рассказать мне. Но не сделала этого. И Богданке запретила. Почему? Не доверяешь мне? Очень зря.

– Я доверяю тебе, – тихо сказала Агне. – У меня были свои причины…

– Вечно у вас свои причины! – горячо зашептал Къелл. – Когда я говорил тебе уходить из селения – у тебя были причины остаться. И чем всё кончилось? Ты подвергла опасности свою жизнь и жизнь своей ученицы. Оно того стоило? Когда я сказал тебе, что нужно быть тише воды и ниже травы, вы с Богданкой ввязались в драку! Потому что у тебя опять были обстоятельства! Теперь-то у тебя что было? Твоя неосторожность и недальновидность уже стоили двум людям жизней и поставили под вопрос наше выживание. Если кто-то из команды хоть допустит мысль о том, что это твоих рук дело – нас троих тут же утопят. И не посмотрят на мои боевые заслуги. Я протянул целых двух баб на корабль. И не просто баб, а хэйд!

Къелл почувствовал, что, если продолжит говорить – сорвётся на крик и, резко развернувшись, ушёл к центральной части корабля, к жаровне. Оставив Агне одну, с ноющим от боли сердцем.

* * *