Черный рассвет (original mix)

То же самое касалось в принципе и остальных праздников, которые выпадали на мою трезвую голову. Получалось, что у меня было два выбора – либо отмечать в кругу трезвых людей, а это были в основном ребята из сообщества, либо не праздновать вовсе. Когда были корпоративы на работе, то я старался как можно скорее их покинуть, чтобы не поддаваться искушению.

Свой день рождения я встретил дома с тортом и чаем, как будто в детстве. С одной стороны, было несколько скучновато, но все плюсы такого праздника начинаешь ощущать на следующий день, когда, проснувшись с утра, понимаешь, что у тебя не болит голова, не кумарит, и можно спокойно пойти на работу, не придумывая при этом нелепых отговорок начальству, если вдруг жалость к себе стала невыносимой, и ты решил не выходить сегодня ввиду плохого самочувствия, причиной которого стал праздничный день, отмеченный накануне. В общем, благодаря таким нюансам ближе к зиме меня повысили до должности бригадира, и после этого я наконец-то увидел перспективы на своей работе, которую еще в начале года ненавидел и презирал. Единственным препятствием для дальнейшего развития было отсутствие у меня высшего образования, но эта проблема также была решаема.

За все время, начиная с первых недель беременности, Алисе пришлось несколько раз ложиться в больницу на сохранение. Новый год она также встречала в больнице, поэтому его празднование получилось весьма условным.

В итоге в середине марта с огромными затратами моральных и физических сил Алиса все-таки заехала в роддом. Врачи прогнозировали весьма благоприятный исход, несмотря на все трудности, возникшие и преодоленные на всем этапе беременности. И меня это успокоило.

***

– Тебе нужно заказать молебен за здравие Алисы.

– Ой, опять ты начинаешь с этим?

– Не начинаю, а предлагаю обратиться за помощью к Богу. Тем более хуже от этого не будет уж точно.

– Я думаю, что это бессмысленная трата времени. Как это вообще может помочь, если я ничего при этом не делаю?

– Ну мне же помогло, когда я тебя попросила сделать это перед операцией, – сказала мама. – Так что я попрошу отца Александра, и он проведет молебен, но нам желательно на нем поприсутствовать.

– Ну ладно. Я в принципе не против, хотя не понимаю, зачем это надо.

После разговора с мамой я в тот же день отправился на собрание, чтобы поделиться своими переживаниями. И, как ни странно, присутствующие тоже предлагали мне молиться, обращаясь к Богу за помощью в предстоящих родах и избавлении от страхов, связанных с ними.

– Сам посуди. Разве Бог для этого спас тебя таким образом, чтобы потом отнять самое дорогое? Я думаю, что это не в его стиле, братка. Тем более у тебя уже есть определенный духовный опыт, и попробуй взглянуть на него. В те моменты, когда у тебя получалось довериться Богу и руководствоваться Его волей, разве случалось нечто ужасное? Просто посмотри, как изменилась твоя жизнь после того, как ты впустил Его. Так что продолжай двигаться в том же направлении, то есть к Нему, и под Его покровительством тебе откроются еще большие высоты. Я уж точно знаю, о чем говорю. Так как по всем земным параметрам уже не должен был топтать эту бренную землю. Ну ты и сам знаешь мою историю, поэтому не вижу смысла повторять ее в очередной раз, – сказал мне Дима, когда мы вышли с ним покурить после занятия группы.

После посещения собраний всегда становилось спокойнее. Потому что приходило понимание, что ты не один, и твои проблемы не являются такими масштабными, как их рисует пораженный зависимостью мозг. Так случилось и в этот раз.

Я шел домой замечательным мартовским вечером и уже ощущал приход весны, с которым у меня бы до конца жизни ассоциировалось рождение дочери. Мне казалось это таким символичным. Она, словно прекрасный подснежник, олицетворяла бы собой новую жизнь, которая рождается после мертвенно-бледной зимней пустоты, раскинувшейся на наших обширных пространствах. Но, как мне казалось, эпицентром этой холодной пустоты стала моя душа, которая долгие годы была объята ею и скована холодным мраком. И вот теперь она потихоньку начала наполняться теплом и светом, под воздействием которых и начали пробиваться первые ростки подснежника. И это было похоже на то самое чувство, которое я испытывал в детстве, когда приносил маме цветы, сорванные с клумб, или осенние кленовые листья.

Поймав себя на этой мысли, я подумал:

«А что мешает мне сейчас сделать то же самое? Что мешает подарить маме цветы?»

И я решил зайти в ближайший цветочный магазин. Конечно, это было не так безрассудно, как в детстве, когда мне приходилось рисковать и уносить ноги от разъяренных бабок, которые так тряслись над своими клумбами или кустами сирени возле подъезда, но так же искренне и непринужденно.

– Что-то случилось? – спросила мама, когда я подарил ей букет.

– Нет. Просто решил сделать тебе приятное. От души, так сказать.