Черный русский. История одной судьбы

Фредерик и его новый партнер дошли только до найма нескольких работников, когда денег – или же денежных перспектив – не стало. Была к тому же жесткая конкуренция с существующими заведениями, которые держали русские эмигранты. Вскоре начались знакомые проблемы: долги, нарушенные договоренности, злые дипломаты. В июне французский генконсул в Ангоре, не знавший о том, что Фредерик не был признан Соединенными Штатами, но знавший о его «печальном», как он сам выразился, прошлом в Константинополе, обратился к американскому коллеге. Некий мистер Галанда, шеф-повар, которого Фредерик нанял, а потом был вынужден уволить, застрял в городе, потому что ему нечем было заплатить за гостиничный номер, – по договору, это должен был сделать Фредерик.

Тем временем в Константинополе случилась ожидаемая беда – кредиторы Фредерика захватили «Максим». (В конце мая они позволили редакторам журнала «Радио» провести в бывшем ночном клубе концерт классической музыки, хотя и подчеркнули, что еда и напитки подаваться не будут.) А через месяц вновь было открыто – новым собственником – бывшее заведение Фредерика в Ферапии. Помнившие прежние времена называли его «экс-„Вилла Том”», а переименовали его теперь – возможно, это был мстительный жест кого-то, кто знал о московском прошлом Фредерика – в «Аквариум».

После краха планов, связанных с «Виллой Джан», Фредерик ненадолго получил работу младшего официанта в одном из ресторанов Ангоры. Но ему не повезло: его бывший константинопольский клиент оказался в новой столице и зашел в этот ресторан. Он увидел Фредерика в его новой роли и был удивлен, что «симпатичный негр» и «бывший хозяин „Максима”» вообще был до сих пор жив. Фредерик повел себя как ни в чем не бывало и даже заявил, что «процветает», но на самом деле он получал всего 30 т. ф. в месяц, что равняется примерно 700 долларам по сегодняшнему курсу. Эта зарплата едва покрывала расходы на жизнь, особенно если он пытался посылать деньги Эльвире и своим двум сыновьям. Фредерик к тому же проявил дерзость, скорее всего в ущерб самому себе: он попросил посетителя передать его кредиторам в Константинополе, что он готов заплатить им, но «при условии, что те приедут в Ангору».

Это ли спровоцировало их или же они сами занимались слежкой, но в середине октября 1927 года кредиторы Фредерика и в самом деле добрались до него. На этот раз не было ни дискуссий, ни переговоров: он был арестован и помещен в тюрьму в Ангоре. Его совокупный долг составлял целых 9 000 т. ф. – примерно 250 000 сегодняшних долларов. Он не только не мог выплатить хотя бы какой-то части этой суммы – у него даже не было денег купить еды, чтобы дополнить скудный тюремный рацион. Друзья и бывшие работники Фредерика в Константинополе произвели сбор пожертвований и послали ему деньги, чтобы он не голодал. Эльвира и мальчики тоже держались во многом благодаря их пожертвованиям. Но вскоре жизнь стала настолько тяжела, что Эльвире пришлось пойти на отчаянный риск, – чтобы найти способ улучшить положение, она отправилась в Европу, оставив сыновей на попечение друзей.

* * *

Ирония судьбы была в том, что конец Фредерика совпал с закатом казино «Йылдыз», успех которого стал для «Максима» поражением. Весной 1927 года турецкое правительство решило обложить Серра новыми налогами, платить которые тот отказался, заявив, что его ежегодная пошлина уже покрывала их. Споры продолжались, пока 12 сентября, в 22:30, когда вечер в «Йылдызе» был в самом разгаре, генеральный прокурор Турецкой Республики неожиданно не появился с несколькими помощниками и не приказал закрыть казино. Его официальным основанием было то, что там играли на деньги турецкие граждане, в том числе женщины; «Йылдыз» – как и казино в Монте-Карло, которое не могли посещать монегаски, – было открыто только для иностранцев. Дело дошло до суда, и быстро поползли слухи, в том числе о том, что сам гази хотел закрыть «Йылдыз», потому что оно приносило слишком много денег иностранцам. Что бы ни происходило за кулисами – казино «Йылдыз» так больше и не открылось, и дворец в конечном счете стал музеем. Нельзя не думать о том, что «Максим» выжил бы, закройся казино ближе к началу 1927 года. Впрочем, возможно, это ничего не изменило бы: урок, извлеченный одним американским дипломатом из дела «Йылдыза», состоял в том, что оно еще раз указало на «трудности, которые были у иностранных концессионеров в их делах с турецкими властями».

О последних месяцах Фредерика известно немногое. К рождеству 1927 года он находился в тюрьме в Константинополе, куда его, вероятно, перевели потому, что в долги он влез именно там. По горькому совпадению новые владельцы вновь открыли его бывший ночной клуб под вывеской «Yeni Maxim» – «Новый Максим» – 22 декабря. Они заманивали гостей тем же сочетанием ингредиентов, которое выработал Фредерик: обеды, танцы, джаз, американский бар. И так будет продолжаться десятилетия.