Черный русский. История одной судьбы

Той тяжелой осенью 1919 года его проблемы не ограничивались «Виллой». В ноябре он попытался найти Ольгу, свою старшую дочь, которая отстала от семьи во время апрельской эвакуации из Одессы. Вопреки оптимистическому предположению британского консула, она не прибыла в Константинополь на одном из других кораблей с беженцами из южной России. Фредерик сделал дополнительные запросы в британское посольство в Константинополе, и, чтобы придать вес своей просьбе, передал туда, в посольство, 30 фунтов стерлингов на оплату транспортных расходов за Ольгу, если та найдется. Это была значительная сумма (соответствующая примерно 4 000 сегодняшних долларов), и ему было нелегко добыть ее, раз он не мог оплатить счетов за молоко и хлеб для трех своих сыновей. Британцы попытались в Одессе разыскать Ольгу, но безуспешно. Пройдет еще несколько лет, прежде чем Фредерик хоть что-то узнает о ее судьбе.

* * *

С наступлением холодной, дождливой, а зачастую и снежной константинопольской зимы дела Фредерика пошли еще хуже, и перед ним замаячила перспектива финансового краха. Часть «Англо-американской виллы», оптимистически названная «Зимний салон», стала после осеннего сезона непригодна к использованию, и единственное, что можно было сделать, несмотря на связанные с этим новые большие расходы, – это найти отапливаемое помещение. 20 января 1920 года Фредерик объявил об открытии заведения «Ройял дансинг клаб» (то есть «Королевский танцевальный клуб») в Пера по адресу: Рю де Брус, 40 – ближе к центру города по сравнению с Чичли, на месте некогда работавшего там заведения под названием «Жокей-клаб», которое Фредерик сохранил. Чтобы привлечь новых и порадовать старых клиентов, он прибег к нескольким нововведениям. Это место было устроено как настоящий клуб, куда нужно было вступить, – вероятно, это было вызвано тем, что на втором этаже играли в азартную игру баккара. Фредерик также сделал акцент на бальных танцах и устроил бесплатные уроки фокстрота, шимми и танго, которые давали американские и итальянские «профессора». Наряду с джазом эти «дансинги» (то есть «танцы»), как стали называть в Константинополе подобные мероприятия и места, станут одним из главных факторов его будущего успеха. И подобно джазу эти европейские по своему стилю танцы получат в Турции 1920-х годов культурное и политическое значение, поскольку сломают барьеры, разделявшие мужчин и женщин в османском обществе. Начиная с 1923 года Мустафа Кемаль будет лично поощрять их в ходе своей агрессивной кампании по секуляризации страны.

Фредерику повезло, что Берта той зимой по-прежнему была не против продолжения партнерства, несмотря на неприятные разговоры, которые стали происходить между ними по поводу неоплаченных счетов. Ее бар оставался центром притяжения клиентов из числа военных и помогал держаться на плаву всему предприятию. Один молодой американец, посетивший его как-то вечером вместе с приятелем, английским майором, так описал царившую там соблазнительную атмосферу космополитической распущенности: