Черный саквояж. Куклы из космоса

С минуту все четверо молча разглядывали друг друга, причем на лицах незнакомцев все яснее проступало недоумение. Казалось, они никак не могли понять, что же, собственно, происходит.

— Эй, — вымолвил наконец Петр, — слушайте, это вы? Это вы там у нас в классе?..

Пришелец с обыкновенным лицом встал.

— Неужели так и есть? — сказал он с отчаянием. — Значит, сначала слышимость, теперь и видимость. Златко, ты знаешь, что нам за это будет?

Златко отложил аппарат и тоже встал.

— Так вы правда нас видите? — спросил он.

Костя Костиков тяжело опустился на его место. Все-таки это было не просто загадочное, аномальное явление, а нечто большее. Была большая вероятность того, что незнакомцы на самом деле являются пришельцами с неизвестной планеты. Но, если подумать, в конце концов так действительно рано или поздно должно было случиться.

— Конечно, видим! — с энтузиазмом отозвался Петр Трофименко. — Здравствуйте, мы земляне!

Незнакомцы переглянулись и как по команде опустили головы. Несколько минут тянулось молчание. Наконец шоколадный пришелец обреченно махнул рукой.

— Ну ладно, — сказал он, — теперь уже все равно. Давайте хотя бы познакомимся. Я — Златко, а его зовут Бренк.

— Костя Костиков, — представился Костя, не в силах встать, хотя это и было невежливо, и он об этом знал.

Но Петр Трофименко, у которого были очень зоркие глаза и отличная жизненная реакция, опять схватил его за руку и рывком поднял с места.

— А ну бежим! — приказал он вполголоса. — Изобретатель идет!

В общем-то, учитывая то, что происходили события в самом деле исключительные, никакой необходимости в бегстве не было. Более того, если на самом деле происходил контакт двух цивилизаций, учитель физики, который как никак тоже имел отношение к науке, мог только помочь, но в Петре Трофименко сработал тренированный рефлекс самосохранения. Не выпуская Костиной руки, он юркнул в незаметный просвет между кустами и мгновение спустя оба оказались уже за школьными воротами. Здесь они обнаружили, что от них не отстали ни на шаг и двое незнакомцев, подхвативших свою аппаратуру, но не было времени разбираться, так как могучий рефлекс увлекал Петра как можно дальше от школы. Они пробежали несколько дворов, пересекли улицу, снова углубились в дворы. И вскоре все четверо, переводя дух, стояли, спрятавшись в густых кустах, разросшихся рядом с домом-гигантом, уходящим в небо, где жили и Петр и Костя. Теперь можно было немного подумать и снова вернуться к Контакту.

— Послушайте, — неожиданно сказал незнакомец Бренк, — если вы нас видите, так, значит, теперь и все другие увидят?

— Ну еще бы, — отозвался Петр. — Так что ж из этого? Это же грандиозное событие! У пас на Земле это впервые!

— А нас как раз никто не должен видеть, — сказал Бренк. — Если увидят, будут огромные неприятности. Просто трудно представить, какие будут неприятности.

— Это еще почему? — поинтересовался Петр.

— Да потому, что мы из двадцать третьего века, из вашего будущего, — мрачно ответил Бренк. — Общение с вами, представителями двадцатого века, может привести к изменению в ходе истории.

3. ДОКТОР ПЕДАГОГИЧЕСКИХ НАУК

Петр нажал кнопку звонка, и дверь в квартиру открыла маленькая старушка в очках и с такой аккуратной прической, словно она сию минуту уходила в филармонию на скрипичный концерт, хотя была в домашнем халате. Она ничему не удивилась.

— Заходите, — сказала она, — только ноги вытрите.

Бренк и Златко, люди двадцать третьего века, нерешительно переглянувшись, перешагнули порог и поставили свою аппаратуру в угол прихожей. Старушка окинула их взглядом и задумчиво сказала:

— Интересно! Таких я еще не видела. Это по культурному обмену, что ли? Вы из какой страны? По-русски говорите? Если нет, то я свободно владею французским, английским, немецким и итальянским.

— По-русски говорим, — выдавил из себя Бренк.

— Молодцы! Международный язык! — старушка кивнула и остановила проницательный взгляд на Косте Костикове. — А вы, конечно, Петечкин одноклассник?

— Бабушка, он — да, а они не по международному обмену, — промямлил Петр, и Костя удивился тому, что в присутствии маленькой старушки он, человек боевой и решительный, проявляет явную робость. Но удивление от этого обстоятельства было слабым, незначительным, потому что все происходившее было гораздо невероятнее.

— Меня, кстати, молодые люди, зовут Александра Михайловна, — сказала старушка и поправила очки.

— Бабушка, — робко повторил Петя, — они не по культурному обмену. Они из будущего, из двадцать третьего века, и пока им надо побыть у нас, потому что если их кто-нибудь увидит, произойдет изменение в ходе истории.

— Вы проходите в гостиную, — сказала Александра Михайловна, — и мы во всем разберемся. А я, извините, выйду к вам через минуту.

Отворив перед гостями двустворчатую дверь гостиной, бабушка тут же исчезла в другой комнате. Петр Трофименко вытер рукой лоб.

— Ну, все в порядке, — сказал он с явным облегчением. — Бабка у меня, что надо, хоть и доктор педагогических наук, правда, теперь она на пенсии. Она никому не скажет. Проходите!