Чёрный снег: война и дети

С этим решительно никак согласиться нельзя! Одно время журналисты и даже некоторые педагоги пропагандировали тезис такого рода: мол, каждый павший на войне – это герой. Никто из моих знакомых фронтовиков (а их было, прямо скажем, на моём жизненном пути немало!) не согласился с подобным утверждением. Я уж не говорю о предателях, перебежчиках, самострелах (к сожалению, даже у нас на Ленинградском фронте, который считался образцовым): были грубейшие нарушения обязательных правил техники безопасности, встречалось и разгильдяйство – вся рота уехала к передовой, а рядовой Иксов опоздал на грузовик, но… остался жив, так как в открытый грузовик было прицельное попадание вражеского снаряда. Было и просто-напросто фронтовое везение, а были и шальные неприцельные пули. Яркий тому пример – гибель в заболоченном лесу главного героя фильма «Летят журавли». Эпизод, блестяще снятый оператором Сергеем Урусевским. Да мало ли какие причины, если поискать и вдуматься, найдётся. Так что же – принимать на веру послевоенные россказни о мнимом геройстве тех, кто по своей вине получили тяжёлое увечье или ранение? Это очень острый, тягостный, но с точки зрения драматургии выигрышный жизненный и боевой материал.

Речь шла, разумеется, о взрослых, одетых в военную форму. Так что же спрашивать с детей, особенно маленьких, да ещё на какой-то опасный срок оставшихся без присмотра! Боюсь, что число таких трагических ранений и потерь в итоге значительно превысит число осознанных и подготовленных подвигов, что, в частности, и подтвердилось во время моих откровенных бесед с одним из оставшихся в живых молодогвардейцев – В. И. Левашовым (двоюродным братом Сергея Левашова, тоже молодогвардейца, замученного фашистскими извергами). Мне лично Василий Иванович Левашов с горечью и болью говорил так: «В послевоенных школах, особенно на уроках литературы и истории, и даже в ходе военных, тогда еще незавершённых действий, учителя в один голос утверждали, что – да, мол, предатели были, но единицы. Это, мол, явление нехарактерное в стране массового героизма! Как подпольщик, а затем фронтовик из Краснодона утверждаю решительно: молодогвардейцы были воистину окружены большим числом предателей и изменников вроде наиболее известного из них – Почепцова!»

Но самое страшное, на мой взгляд, то, что в числе жителей победившего в страшной войне Советского Союза находились и даже заявляли о себе сочувствующие не павшим героям, а арестованным врагам. Конечно, в документах встречались оговорки типа «такой-то в зверствах с немецкой стороны не участвовал!» И, что удивительно, нередко брали их под свою защиту сами каратели. Это художественно убедительно показано поэтом Игорем Таяновским в стихотворении «Старичок». Вы найдёте его в нашем сборнике.

Было бы глубоко ошибочно и нечестно сказать о том, что в послевоенные годы критики, публицисты и тем более поэты, однополчане по литературному перу, не пропагандировали своих литературных друзей, не писали о них, не были составителями авторских и коллективных сборников. У нас на памяти солидный труд – однотомник «Советские поэты, павшие в Великой Отечественной войне», вышедший в свет к двадцатилетию Победы в «Большой серии» «Библиотеки поэта». Помнятся нам посмертные книги Мусы Джалиля и Георгия Суворова. Были среди таких авторов и совсем юные бойцы, а затем и младшие командиры, но непременно ВЗРОСЛЫЕ. Детские поэтические опыты могли быть представлены для обозрения в малых газетах в так называемых «Детских уголках», одно-два стихотворения своего пера могли блокадные радиоредакторы дать прочитать в эфир (но явно – с антифашистским уклоном, а не воспевая времена года).

Время этого поколения тогда ещё не пришло: они начнут проявлять себя в начале – середине 50-х годов, и некоторые, наиболее способные ребята (почти исключительно – мальчики) вскоре добьются выдающихся результатов. Например, Евгений Евтушенко в стихотворении о свадебном празднике в военную пору в Сибири, на его родной станции Зима. Ближе к концу 50-х годов увидят свет первые книжные дебюты, уже говорящие понимающим читателям, что в русскую поэзию пришло поколение отважных и очень своеобразных юных поэтов, и наиболее чуткие читатели сразу же поняли, что сперва в маленьких библиотечных залах заговорит будущее поэзии, которая во всю ширь развернётся уже на стадионах, что как-то в одной частной беседе отметила слегка иронично, но всё же с чувством зависти такая камерная поэтесса, как Анна Ахматова.