Чёрный снег: война и дети

Антон Казимирович положил трубку и долго сидел в одиночестве. Было впечатление, будто рядом с ним начиналось в жизни что-то очень важное: доброе, яркое! И то ли в результате его неопытности, то ли из-за ошибки его оборвалось на полушаге, не завершилось…

Пришла и многое, что было не самым главным, перечеркнула в памяти о прошлом война.

44-й год Антон Казимирович встретил в звании капитана. Микрополиглот, как иногда в шутку называли его товарищи за знание двух языков: немецкого и румынского, – служил в разведке.

Угроза фашизма призывала к оружию всех честных людей на земле. На оккупированных немцами территориях развернулось и действовало мощное партизанское движение. Не прекращали своей работы на земле, в тылу врага, подпольные райкомы и обкомы. Специальные центры координировали взаимодействие партизан и наступающей армии. Отважные люди, специально заброшенные во вражеский тыл, добывали для этого нужные сведения…

Пятые сутки в координационном центре, сменяя друг друга, непрерывно дежурили радисты. Оборвалась так хорошо налаженная связь с группой под кодовым названием «Густав». Не хотелось верить, что это провал: за линию фронта ушли опытнейшие разведчики…

Но группа молчала.

И когда уже рухнули все надежды, «Густав» в точно назначенное время на условленной волне вышел в эфир!

Дежурный радист от радости аж подскочил на стуле, хватаясь за карандаш. Но лицо его тут же вытянулось, потускнело…

– Товарищ майор! – испуганно позвал он.

Дежурный майор, коротко подстриженный, усатый, в накинутой на плечи шинели, взял у него наушники.

– Что за наваждение!.. – растерянно пробормотал он. – Радиограмма? Какой-нибудь язык или набор случайных звуков?! Провокация?.. Капитан! Вы у нас главный лингвист, послушайте! В эфире женский голос!

Антон Казимирович надёрнул наушники. Придерживая их обеими руками, он время от времени поглядывал на майора и мучительно сдвигал брови.

– Всё… – проговорил, когда связь оборвалась и уже заполнил наушники всегдашний треск, который радисты называли тишиной в эфире.

– Что это?

– Не знаю, – виновато отозвался Антон Казимирович. – Но это не набор звуков. Это язык! Только какой? Будто улавливается что-то знакомое… Но языка этого я не знаю.

Майор большим пальцем потеребил усы, поводя им то вправо, то влево.

– В группе не было ни одной женщины… Откуда стали известны наши радиокоординаты?

– Это странней всего, – подтвердил Антон Казимирович.

– Задача! – нервничал майор, делая несколько шагов по комнате из угла в угол.

Провал группы может быть как-то объясним на войне, подмена группы этой женщиной абсолютно не имела объяснения…

– Не догадались хоть как-то записать! – спохватился майор, раздражённый собственной неосмотрительностью.

Молодой радист, неожиданно конфузясь, доложил:

– Я вот… включил… автоматически…

– Включи, – приказал майор.

Радист нажал кнопку. Светлые кружки в аппарате стремительно завертелись. Радист вновь надавил на кнопку. Запись повторила то, что звучало в наушниках. Все повеселели.

– Голос даже не женский, а, мне кажется, девичий, молодой… Капитан! Срочно в отдел: на дешифровку или за разъяснением – называйте, как хотите…

Вечером из штаба сообщили, что передача велась открытым текстом на цыганском языке.

А через день в координационный центр прибыл сопровождаемый работником службы безопасности цыгановатого вида парень.

Близилось время радиосвязи. И по странности человеческой натуры все ждали на этот раз уже не «Густава», а её, женщину, ни с того ни с сего вдруг оказавшуюся на чужой волне…

– Есть! – выдохнул наконец радист и вопросительно глянул на парня.

Тот быстро кивнул, вслушиваясь. Улыбка, что на мгновение тронула его губы, тут же сбежала.

– Она говорит: «Густав» работает для «Моники»…

Карандаш радиста забегал по бумаге.

– Она говорит: эвакуация на объекте семнадцать не производилась, объект работает на полную мощность. По железной дороге через станцию примерно каждый час проходят воинские эшелоны. В светлое время суток: пехота, боеприпасы, ночью артиллерия, танки… Неделю назад вдвое усилена охрана складов в районе бывшей мебельной фабрики… Жителям запрещено появляться в этом районе…

Парень умолк, и с минуту все напряжённо молчали, выжидая…

– Есть! – опять облегчённо выдохнул радист.

Парень продолжал:

– …аэродром находится в шести километрах южнее высоты пятьдесят один дробь сорок, дубовая роща. В излучине реки, юго-западнее высоты… – Парень запнулся. – Ну! Фальшивый аэродром!.. – Опять замолчал.

Прошло несколько минут, прежде чем стало ясно, что сеанс окончен.

Присутствующие с надеждой и вместе с тем тревожно переглянулись.

– Ну, мы пойдём, – проговорил работник особого отдела, обращаясь к парню.

– Слушаюсь! – весело ответил цыган.

Майор взял у радиста бумажный листок, когда те вышли.

– М-да… Всё точно по программе. Либо эта женщина имела какое-то отношение к группе «Густав» в целом, либо к одному из её членов…

– Тогда почему же она не пользуется кодом, товарищ майор? – усомнился радист.

– Проблема… Нам остаётся только гадать.