Черный список

Вот, значит, как. С тех пор с Кэтрин никто из них не общался. Слоун могла бы даже подумать, что ее никогда здесь и не было – настолько каждая из них выключила ее из своей жизни. За исключением того, что с ее приходом все начало меняться. Три дня назад Слоун позвонила Грейс и Арди, сообщив им важную новость: смерть Эймса официально признана самоубийством. Очевидно, для другой версии не набралось достаточного количества улик. Детектив Мартин, дай бог ей здоровья, позвонила ей лично. На такие новости Слоун, собственно, и рассчитывала, но вместе с тем у нее остались смешанные чувства. Ведь всегда найдутся те, кто согласен с Козетт и считает, что они зашли слишком далеко. Что поступили несправедливо. Что они, хотя бы отчасти, виноваты в гибели Эймса. И это несмотря на мировое соглашение и большую единовременную компенсацию, которая сейчас как раз должна поступить на счет адвокатской конторы Хелен Йе. А та, между прочим, заберет свои законные сорок процентов!

– Дерек вернулся, – объявила Слоун, когда принесли вино. Оно должно было помочь расслабиться и перестать думать об одном и том же.

– С гор? – Арди положила свое меню на столик.

– Да, он был в Аппалачах. И отрастил себе бороду.

– И?.. – Грейс усмехнулась.

– И… все хорошо! Неделю бродил по склонам, питался бобами. Не хотела его расстраивать, но… он говорит, что готов двигаться дальше. – Она и в самом деле надеялась, что он имел в виду именно это. Ей было жаль Дерека. С тех пор как судебный иск был улажен и история Розалиты попала в газеты, им стали поступать запросы на интервью, на ток-шоу, подкасты; приходили даже несколько литературных агентов. Теперь все разом стали поклонниками прилагательных: душераздирающая, героическая, болезненная, мужественная. Так теперь описывали их неразлучную троицу и историю противостояния с компанией-монстром. А Дерек на фоне всего этого просто пытался никому не мешать. – Ах, да, – вспомнила она. – У Эбигейл в школе появилась подруга. Лотти Сильверман. Она уже три раза наведывалась к нам в гости, так что уверена, что они подружились. Мне даже имя ее по душе. Лотти. Она чем-то напоминает мне о тебе. В самом деле, – сказала она Арди. Та была в черном костюме, который совершенно не соответствал обстановке. Но надо знать Арди! Она ни под кого не подстраивалась.

– Даже не собираюсь спрашивать, что это значит, – ответила Арди, качнувшись на стуле.

– О, я знаю. – Грейс сделала глоток. Вино оказалось восхитительным. В этом Слоун тоже знала толк.

– Ну, подруги. – Слоун подняла свой бокал. – Ваше здоровье. За наш первый официальный бизнес-ланч. – Они чокнулись, даже Арди, которая терпеть не могла тосты. – Итак, сначала о деле. Как оформим себе офис? Сделаем роскошным, как принято у южан? Или в стиле пятидесятых? Это по-прежнему круто?

Арди вытащила из сумки карманный календарь. Слоун сразу почувствовала себя намного увереннее. Все-таки как здорово иметь партнера, который повсюду носит с собой календарь в кожаном переплете.

– Я изучила места в жилых кварталах ближе к окраине города, которые высылал наш агент по недвижимости, – сообщила Арди. – Кое-что мне приглянулось, но мы уверены, что хотим работать на окраине? – Слоун открыла рот, чтобы ответить, но Арди указала на нее ручкой. – Только не начинай мне сейчас напевать «Девчонку с окраины»!

Тогда о чем вообще речь?

– Прекрасно. Мы ведь дадим работу Розалите? Я, правда, не в курсе, как правильно поступить и захочет ли она…

– Да. – Арди поправила столовые приборы вокруг своей тарелки. – Мы предложим ей работу. Не обязательно уборщицей. Но что-нибудь обязательно предложим. Ну а примет она или нет – здесь я знаю не больше вашего.

Денежную компенсацию разделили не на три части, а на четыре. Единственный, кто до сих пор оставался в «Трувив», была Розалита. И прежде чем подумать о том, чтобы, как говорится, прыгнуть за борт, ей хотелось увидеть деньги на своем счете. С самого начала Слоун убеждала себя, что весь переполох затеяла именно она: злополучный список, иск к компании. И все ради того, чтобы обеспечить себе там не такое беспросветное будущее. Но после всех событий она с удивлением обнаружила, что не может больше работать на компанию, которая своим встречным обвинением пыталась разрушить ее жизнь. Не только ее жизнь – еще и жизни ее подруг.

Грейс кусала нижнюю губу, вращая большим и указательным пальцами ножку бокала.

– Хорошо, и что дальше? – спросила у нее Слоун. – Почему молчите? Терпеть не можете стиль пятидесятых? Или что?

Грейс вздохнула.

– Ладно. – Она положила руки на колени. Слоун почувствовала, как по шее пробежал холодок. – Не хочу быть занудой. Просто… Сейчас мы все взволнованы. Ну как же! Начинаем новое дело, открываем собственную контору… Но я… Просто не знаю, смогу ли я. По крайней мере, именно сейчас. – И она многозначительно приложила два пальца ко лбу.