Черный список

Мой леопард остановился и, казалось, ждал чего-то, но я чувствовала ее под поверхностью, словно дайвера, считающего минуты до всплытия, чтобы избежать кессонной болезни. Ты удерживаешь себя под водой, наблюдаешь, как пузырьки из твоего акваланга поднимаются вверх, и ждешь. И у леопарда было похожее чувство, но вот только у нее не было пузырьков для наблюдения, и леопард не выжидает, только не так.

— Дотронься до меня, — прошептала я.

Он расстегнул застежку на рукаве и закатал перчатку назад по руке. Перчатки были частью рубашки. Он дотронулся до моих волос, перебирая пальцами завитки. Мой леопардиха замурлыкала, ластясь к его руке, словно он теребил ее по макушке, а не по моим кудрям. В своей голове я видела, как она подставляет ему голову под руку словно большая домашняя кошка, но потом она скользнула вниз по руке, по его телу. В один и тот же момент я лежала на столе и чувствовала, как энергия прорывается сквозь его тело, словно была в двух местах в одно и тоже время.

Его рука дернулась в моих волосах, его тело вздрогнуло под прикосновением леопарда. У него закрылись глаза, голова откинулась назад, как будто он чувствовал себя невероятно хорошо.

Он открыл глаза и уставился на меня. Глаза его стали глубокого золотого леопардового цвета, — Если сделаешь это еще раз, мы опять выстрелим в Лизандро.

— Мы все оглохнем, если ты и дальше продолжишь стрелять в этой комнате, — сказала я и мой голос был до удивления безразличным.

— Тогда мы будем использовать ножи, — сказал он. Арли сделал знак и я повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из молчаливых Арлекинов переместился черным пятном. В одно мгновение он спокойно стоял, а в другое уже вонзал нож в верхнюю часть бедра Лизандро. Я смотрела прямо на него, но не увидела как он двигался. Боже помоги, они были невероятно быстры.

Лизандро издал резкий приглушенный звук сквозь кляп. Его плечи поднялись со стола, слово его тело сражалось с болью от этого охуенно огромного ножа, по рукоятку погруженного в его бедро.

— Ты сказал, что если я сделаю это снова. Но я ничего не делала.

Он подал еще один знак, и я повернулась, замечая, как тот же Арлекин воткнул рукоятку в запястья Лизандро.

— От дерьмо, — пробормотала я. Одним быстрым движением он вынул лезвие и кровь хлынула их раны, заливая вторую штанину его джинсов, которая ранее не пострадала от раны на колене. Лизандро посмотрел на меня, и глаза его были так широко открыты, что вокруг коричневой радужки выделялось слишком много белка. Взгляд ясно давал понять — «Прекрати».

— Я ничего не делала, — ответила я на эту молчаливую просьбу.

Арли махнул рукой и уже другой Арлекин вышел во все еще открытую дверь. Это было похоже на какой-то тайный язык жестов, или небольшие сигналы руками, которыми пользуются спецслужбы, но этих сигналов я раньше никогда не видела.

Двое оставшихся Арлекинов подошли ближе и один из них положил руки на плечи Лизандро, а другой на его ноги. Мое сердце билось очень быстро, очень сильно.

— Хватит его мучить.

Арли хмуро глянул на меня. Он снова дотронулся до моих волос и провел рукой по моей щеке, — Почему мне так нравится прикасаться к тебе?

— Я клянусь, что я понятия не имею. Ну кроме того, что я Намир Ра для наших местных верлеопардов.

— Ты человек и вампир, ты не можешь быть Намир Ра, — но даже когда он говорил это, ладонь его лежала на моей щеке. Его руки, прикасающиеся к моей коже, были очень теплыми.

— Насколько нам известно, я первая человеческая Намир Ра в истории парда, — ответила я и прижалась щекой к его теплой руке. Он дернулся назад, словно я его укусила.

— Оставайтесь с ними, — сказал он, развернулся, и вышел из комнаты.

Двое упомянутых Арлекинов впервые на моей памяти обменялись взглядами. Что-то было в них. Что-то, что не было до конца уверено, почему их вдруг оставили наедине с нами, со мной. — Как вас зовут? — спросила я.

Они глянули на меня, и снова посмотрели друг на друга.

— Почему Мать Всей Тьмы запретила вам говорить мне ваши имена?

Они стояли прямо, удерживая Лизандро на столе. Если бы я была достаточно сильным оборотнем, чтобы превратить только руки, я бы смогла освободиться от веревок. Я напрягла мышцы живота и села. Арлекины не столько двинулись, сколько напряглись.

— Раз вы не говорите мне своих имен, то я буду звать вас Существо Один и Существо Два.

Они снова переглянулись. У одного из них были карие глаза, у другого голубые. Оба они были ниже Арли и вервольфа, но все остальное — маски, плащи и печатки, все было в одном стиле.

Я пыталась сдвинуть веревки через бедра; так что если я их туда передвину, то смогу передвинуть их через ноги и потом смогу развязать ноги. Мои шансы ослабить веревки, чтобы вообще хоть что-то получилось, были малы, а с несколькими минутами в запасе вообще равнялись нулю. Они меня остановят? Они будут со мной говорить? Мы уже некоторое время оставались только с ними наедине, но я понимала, что Арли вернется. Мне нужно придумать возможные варианты действий, прежде чем он придет.