Черный спутник (СИ)

  Мора поломался еще для виду, и вытащил наконец из-за пазухи зеленый пузырек, заткнутый тряпицей. Поручик выхватил пузырек, отсчитал две монетки и бегом бросился в дом. Мора с Балалаем на поводке неспешно продефилировал к псарне. Готлиб торчал в дверях, наблюдал:

  - Что ты дал ему, повесе?

  - Аква тофану, - отвечал было Мора, но Готлиб его не понял, и Мора признался, - У конюхов взял пургатив конский и опия туда добавил от души. Может, хоть так дурь из него выйдет.

  Конец февраля выдался теплым - словно уже весна. С крыш свисали сосули, солнышко пригревало, вытапливая плеши в ноздреватом снегу. Старый князь каждый день охотился - носился по лесам в компании полицмейстера, и что ни день - помещики предъявляли счета за потраву. Старый дьявол издевательски хохотал (что можно потравить в феврале?), притворялся, что не знает по-русски, и всех отсылал к поручику. По закону поручик, как представитель государыни, обязан был оплачивать все, что его подопечный сломал или испортил. Сам поручик на охоты не ездил, ходил бочком и покряхтывал - видать, приболел.

  Мора поручика обходил за три версты, понимая, что из-за жалости к пасторше нажил себе врага. Впрочем, каникулы заканчивались, пришло время собираться в Москву. Гонорар за услуги почтового голубя спрятан был в надежном месте, новых писем князь, поглощенный охотой, отправлять не собирался - значит, пора Море и честь знать. Откроется переправа, ляжет понтонный мост, примчится гонец со столь желанным носом - и можно отправляться в дорогу. Можно отправляться и без носа, если не терпится.

  Одно лишь не давало Море покоя. Аква тофана и противоядие Митридата. Безумная мечта овладела молодым проходимцем. Море скоро тридцать, он прожил жизнь, так и не добившись ничего значительного. Зато лишился ноздрей и на пару лет - свободы. А если бы ему принадлежал секрет, который много лет уже считают утерянным? Что там гордая атаманша Матрена - и в Кенигсберге, и в самой Вене раскрылось бы перед Морой множество дверей. Мир лег бы к его ногам, как покоренный зверь. Но как узнать секрет? Что такое сказать загадочному Левольду, блиставшему некогда на царских паркетах, чтоб бывший гений интриги доверился клейменому арестанту? Мора пока не знал. Но и мечта не отпускала.

  Мора возвращался с рынка с корзинкой, полной яиц - "я пошла на рынок и купила дюжину их" - так говаривала одна стеснительная поповна. Навстречу ему попалась пасторша - она шла медленно, словно надеялась встретить кого-то по пути.

  - Доброго дня, матушка Софья, - поздоровался Мора.

  - Здравствуйте, Мора, - просияла черная Венера с глазами зелеными, как у ведьмы, - А я ведь вас ищу!

  - Что, отстал поручик? - спросил Мора, впрочем, заранее зная ответ. Но он надеялся на подробности.

  - Ах да, отстал! После такого позора, - и Мора впервые увидел, как арапы краснеют, - После такого фиаско он никогда, никогда не решится более взглянуть мне в глаза! Спасибо вам, Мора!

  - Что, обделался? - не удержался Мора, - Ох, простите, матушка.

  - К сожалению, не успел. Но почти. Он явился к нам с этой своей французской книжкой, и еле успел выбежать на двор. Вся книжка отправилась в жертву Клоацине. Но ведь я искала вас не за этим.

  - Что же за известие может быть еще лучше?

  - Мора, ваш отец жив!

  - Откуда вы узнали?

  - О, это тайна исповеди, я не могу сказать. Я рассказала мужу, чей вы сын - уж простите, Мора... И муж мой проговорился, что ваш отец не умер, он в ссылке, далеко в Сибири.

  - Это князюшка наш исповедался? - угадал Мора, - Никак его светлость виделся с папашей или письмо получил?

  - Нет, что вы, к сожалению, это только слухи. Кто-то проездом из Сибири что-то рассказал - мол, жив, здоров, сидит под арестом.

  - Это все равно, что помер, - с деланным смирением отвечал Мора, радуясь, что старый князь не исповедался пастору как следует, от всей души, - где я и где Сибирь? Вряд ли мы увидимся.

  - Герцог так же говорил - мы старые, больные, и вряд ли когда-нибудь встретимся. И все бы я отдал за такую встречу.

  - Вы что, подслушивали?

  - Нет, что вы, - и Мора увидел, как арапы становятся пунцовыми, - я, кажется, сейчас выболтала тайну исповеди. Поистине, язык мой - враг мой. Муж мне это пересказывал - все удивлялся, какое сердце нужно иметь, чтобы простить негодяя.

  - Муж ваш тоже, Софьюшка, не подарок - где тайна исповеди? Где не судите, да не судимы будете? - напомнил Мора, - В любом случае, папаша расплатился за свои прегрешения сполна, с князем они в расчете.

  - Наверное, вы правы. И спасибо вам, Мора, за отворот.

  - Всегда рад служить, - Мора перехватил поудобнее корзинку с яйцами и направился восвояси.

  Возле дома Мору поджидал поручик Булгаков, не так давно принесший томик французской поэзии в жертву Клоацине. С тех пор поручик окреп и готов был к серьезному разговору - трость в его руке говорила именно об этом. Мора же как назло был без трости - проклятая спина перестала болеть.

  - Попался, негодяй! - с веселой злостью воскликнул поручик, - Будешь знать, как людей травить!