Чёрный Стрелок

А Лев Никитич Сурьин готовился к свадьбе. После того, как его людей позорно выставили у Речбанка, Лев Никитич, крайне возмущённый, позвонил начальнику ГУВД. Но скандалить не стал: мягко напомнил о прошлых услугах и попросил разобраться. Начальник, сволочь генеральская неблагодарная, моментально сослался на своего зама. Дескать, его инициатива. Но всё в рамках закона. Мол, пожелал Речбанк поменять охрану, так как счёл ширгородских «вневедомственников» надёжнее каких-то там «речников». И правильно сделал: толку от этих «речников» — ноль, а вреда — море. Лезут, понимаешь, в сухопутные дела, мешают, понимаешь, работать. Наверху уже поставлен вопрос о расформировании этой, понимаешь, паразитной структуры.

Но, само собой, на уважаемого господина Сурьина сие не распространяется. И к нему, понимаешь, со всем уважением. Вот и людей его, понимаешь, выпустили, можно сказать, в кратчайший срок. И протоколы задержаний даже не составили…

Сурьин доподлинно знал, что протоколы эти самые были составлены со всей дотошностью: с конкретным описанием изъятых стволов и подробным перечислением правонарушений, допущенных каждым задержанным. Знал, потому что на его денежки эти самые протоколы и выкупались. Но опять промолчал. Ладно, как только Булкина-младшая станет его женой, вопрос с Речбанком решится сам. И сомнительно, чтобы после сегодняшнего этот наглец Вадчиков, или как его там, рискнул выкинуть финт. Зная, что Сурьин его выдерет и высушит.

Значит, нечего и копья ломать. Подмазанная судебная машина прокрутит вопрос наследования за пару дней. Но к охране свадебного мероприятия следует отнестись серьёзно. Посему Сурьин, не рискуя положиться только на собственных «безопасников», снова позвонил начальнику ГУВД и попросил помочь. Генерал, разумеется, согласился. Ему самому эксцессы — ни к чему.

— Британец? — раздался в трубке Шелехова знакомый голос.

— Я. Как ты узнала номер?

— Мне помогли. Наш общий знакомый. Ты цел?

— Да. Как моя?..

— Ждёт. Если ты не выполнишь того, что обещал, это разобьёт её сердце.

— Скажи ей, что всё будет хорошо! — Алексей ещё не знал, как ему удастся расстроить свадьбу, но знал, что должен это сделать. Любой ценой.

— А как тот мужчина… Не знаю его имени… Который приходил за тобой?

— Какой мужчина? — удивился Алексей.

— Ну… он не назвался. Такой невысокий, решительный… Который перестрелял охрану, когда вы убегали…

Уж!

— Откуда ты его знаешь? — удивился Шелехов.

— Я же помогала ему! — Надежда явно обиделась. — Он что, ничего не рассказывал?

— Он ничего не мог рассказать, — холодно произнёс Алексей. — Его подстрелили. Он вторые сутки в реанимации. Без сознания.

— Ой!.. — Полминуты молчания, потом: — Британец! Я хочу его видеть!

— Ты с ума сошла! — возмутился Шелехов.

— Я хочу его видеть! — непреклонно произнесла Надя. — Ты мне должен, Британец! Не забыл?

— Нет. Но ты рискуешь…

— Я так хочу. И ты отведёшь меня к нему.

— А если за тобой следят?

— Это твои проблемы!

— Ладно, — подумав, согласился Алексей. — Я тебе перезвоню. Завтра.

— Сегодня! — возразила Надежда. — И сегодня ты отведёшь меня к нему. Как его зовут, кстати?

— У-уж… Тимофей! — вспомнил Шелехов. — Всё. Жди звонка, — и отключился.

— Я сам поднимусь, — сказал Алексей Монаху. — Ты тут пока поскучай.

— Как прикажете! — ответил Монах и подмигнул медсестричке в справочном окошке. — Звони, если чего.

У входа в палату дежурил Сивый. На нём была милицейская форма с эмблемой вневедомственной охраны.

— Как он? — спросил Алексей.

Сивый пожал плечами:

— Дышит.

— Что врачи?

Сивый ещё раз пожал плечами. На этот раз молча.

Алексей заглянул в палату.

Лицо Ужа было накрыто маской. Тихонько жужжали насосы, попискивали контролирующие состояния больного приборы. Медсестра, дежурившая у постели Ужа, посмотрела на Алексея и еле заметно покачала головой. Шелехов кивнул и закрыл дверь.

— Бдит? — спросил Сивый.

— Да.

— Правильно. А то одна тут, понимаешь, книжку взялась читать, — сказал Сивый. — Я предупредил. Через полчаса Бессон с Черепом приедут. Подождёшь?

— Да. Мне как раз надо с Евгением переговорить.

— Да она с ума сошла! — воскликнул Бессонов, услыхав о том, что племянница Сурьина желает видеть Ужа. — Или дядька её послал! Никаких! Звони, скажи: пусть забудет! И нас пусть забудет!..

— Нет! — твёрдо произнёс Алексей. — Что Сурьин тут ни при чём, я ручаюсь. А привести её к Ужу надо. Мы ей должны, или ты забыл?

Некоторое время они глядели друг на друга… Шелехов уступать не собирался.

— Ничего я не забыл, — наконец буркнул Бессонов, смиряясь. — Хотел бы я знать, на хрена ей сдался наш Ужик? И что там такое произошло, что эта великосветская девка жаждет увидеть его в таком (кивок в сторону палаты) антураже. Может, всё-таки — Сурьин?

— Нет, — Шелехов покачал головой. — Я ей верю. Но вероятность того, что дядюшка прицепил ей «хвост», довольно велика. И это — на тебе.