Чёрный Стрелок

— «Хвост» мы обрубим, — отмахнулся Бессонов. — Нет, всё-таки мне любопытно: что там такое произошло? Ужик, конечно, любому из нас в деле десять очков вперёд даст, даже Ленечке. Но бабам ведь вовсе не это надо. Им бы плечи пошире да лопатник потолще…

— Думаю, ты упрощаешь, Женя, — сказал Шелехов. — Женщины бывают разные, а Надежда — девушка очень непростая.

«И всё-таки мне бы самому очень хотелось узнать, что ей надо от нашего Ужа, — подумал Алёша. — Если это, конечно, не просто женская блажь. Что же там произошло, в сурьинском особняке?..»

Внутрь сурьинского особняка Уж проник просто: в пустом мусорном контейнере. В четыре часа утра мусоровоз аккуратно стопорнули по дороге, организовав ДТП на узкой улице. Оставшегося просвета хватало для проезда «легковушек», а вот громоздкому мусоровозу уже не протиснуться, так что шофёр, оценив ситуацию, вылез из кабины, закурил сигаретку и с удовольствием наблюдал, как орут друг на друга водители «столкнувшихся» машин. Тем временем Уж, уже экипированный в соответствующий защитный костюм, вскрыл замок, натянул изолирующий противогаз и нырнул внутрь. Череп, оставшийся снаружи, защёлкнул замок и слинял. Тем временем водители «столкнувшихся» машин «договорились», освободили дорогу, и мусоровоз спокойно проследовал к месту назначения: сурьинскому особняку, куда он прибыл ровно в четыре тридцать. Как раз в это время сурьинская охрана убирала с территории выпущенных на ночь собак. Мусоровоз проехал на задний двор, поменял полный контейнер на пустой, открыл замок (эту операцию Череп и Сивый, караулившие особняк, наблюдали не единожды) и отбыл восвояси.

— Вылазь, — прошелестел в наушнике голос Сивого, с помощью мощного монокуляра контролировавшего обстановку.

Уж выскользнул из контейнера и с удовольствием избавился от противогаза и спецкостюма, оставшись в стандартной камуфле с нашивкой, споротой с комбеза пленённого Козлова. С этого момента Уж издали ничем не отличался от любого сурьинского охранника.

Затем, согласно плану, ему следовало скрытно переместиться под условленное окно, которое в нужный момент будет открыто изнутри проплаченной подружкой одного из бойцов охраны. Далее…

К сожалению, у тщательно продуманных планов есть такое неприятное свойство: рассыпаться под действием реальных обстоятельств.

По ту сторону аккуратно подстриженных кустов раздался топот ног, затем что-то мягкое упало на землю, сдавленное мычание, приглушённая ругань…

Уж осторожно выглянул из-за кустика…

Двое лбов как раз поднимали с земли большой пластиковый мешок… Который извивался и мычал… человеческим голосом.

Третий лоб беспокойно вертел головой и шёпотом материл двух других, уронивших живую ношу.

«Знакомая рожа», — подумал Уж. Ну, конечно, это же хлебаловский бригадир, Дыня!

И кого же эти бравые парни ухитрились схитить в столь ранний час? Не исключено, что…

Уж особо не размышлял.

Оп! Прямо перед носом Дыни возникла невысокая фигура в стандартной форме сурьинской охраны.

Хлебаловский бригадир успел удивиться. И даже начал открывать рот… Тычок в солнечное сплетение, удар ребром ладони в основание шеи. Минус один.

Парочка, тащившая мешок, оглянулась на звук.

— Э-э… Это… — промямлил один и выпустил мешок, из которого опять раздалось возмущённое мычание.

Удар Ужа размозжил ему кадык.

Третий хлебаловец стоял столбом, вцепившись в «ушки» мешка и тупо глядя на происходящее.

— Положил на землю. Аккуратно! — скомандовал Уж. Боец в точности выполнил команду… И, получив ногой в челюсть, повалился рядом с мешком.

Уж прислушался… Ничего, кроме собачьего лая. Достав из чехла нож, Уж вспорол мешок… И на дорожку выкатилась связанная женщина с заклеенным скотчем ртом. Уж присел на корточки и в три взмаха ножа освободил её от пут.

— Скотч убери сама, — негромко проговорил он. — Только не кричи, пожалуйста.

Женщина быстро-быстро закивала. Глаза её косили в сторону воронёного лезвия ножа, который держал Уж. Он увидел, что женщина довольно молода и привлекательна… И судя по одежде (вернее, по минимуму одежды) её вытащили прямо из койки. И это была не Алёна Булкина.

Она, морщась, отклеила скотч.

— Ты кто?

— Давай потом, ладно? — попросил Уж.

— Эти… — она кивнула на троих хлебаловцев, валявшихся на дорожке. — Они меня прямо из постели вытащили. Давай, вызывай своих. Пускай их…

— Лучше не надо, — сказал Уж. — Видишь ли, это, — он коснулся эмблемы на камуфле, — не совсем моё. Я здесь по конфиденциальному делу. Было бы лучше, если бы ты просто провела меня внутрь. Сможешь?

Девушка кивнула. У неё хватило сообразительности не задавать вопросов. Уж подал ей руку, чтобы помочь встать. Её макушка была чуть выше плеча невысокого Ужа.

Один вопрос она всё-таки задала.

— Это ты… их, всех?

— Не всех, — сказал Уж. — Двое живы. Вот этого зовут Дыня и он — бригадир у Хлебалова.

— Ах, Хлебалова! — Глаза девушки сузились. — Ну…

— Потом, — быстро шепнул Уж. — Пойдём отсюда, а?

— Это — моя спальня, — сказала девушка, запирая дверь. — Здесь нет ни камер, ни микрофонов. А теперь говори, кто ты такой!