Черный телефон

Едва он спустился с крыльца, как мальчик его окликнул:

– Доктор…

Элинджер оглянулся.

Том протянул ему расстегнутый чемоданчик.

– Вдруг вам что-то понадобится.

Элинджер ласково улыбнулся, шагнул назад и взял чемодан из ледяных рук мальчика.

– Спасибо, – сказал он. – Вполне может понадобиться.

Деревья с того света

Перевод Виталия Тулаева

Говорят, встречаются деревья-призраки. Нередко свидетельства тому приводят в литературе по парапсихологии. Часто упоминают знаменитое белое дерево в Вест-Белфри, что в штате Мэн. Срубили огромную мачтовую сосну с гладкой белой корой еще в 1842 году. Дерево подобного цвета с иглами оттенка матовой стали больше нигде в мире не встречается. На холме, где оно когда-то росло, построили чайный домик и отель. В желтой гостиной есть такой угол, откуда постоянно тянет холодом. Размер этого пятачка точь-в-точь совпадает с диаметром ствола белой сосны. Прямо над гостиной находится маленький номер, однако никто из гостей заселяться в него не желает. Те, кто пробовал, говорят, что их сон тревожили порывы невесть откуда взявшегося пронзительного ветра, перемежаемого тихими шорохами в кроне погибшего дерева. Воздушные потоки играли шторами и подхватывали газеты, разнося их по комнате. В марте стены номера сочились древесным соком.

В Ханаанвилле, что в Пенсильвании, в 1959 году появился призрачный лес. Фантом прожил всего двадцать минут, и его даже успели сфотографировать. Чаща-привидение выросла в новом квартале, посреди извилистых дорожек и небольших современных бунгало. В одно воскресное утро обитатели района проснулись посреди березовой рощи, проросшей сквозь паркет их спален. На поверхности бассейнов тихо плавал пятнистый болиголов. Таинственное явление не обошло стороной и близлежащий торговый центр. Первый этаж «Сирса» оказался во власти зарослей ежевики; уцененные юбки свисали с ветвей кленов, а на прилавках ювелирного отдела обосновалась стайка воробьев, расклевывающих жемчужины и золотые цепочки.

Должно быть, проще вообразить себе призрак дерева, чем привидение в человеческом обличье. Представьте себе вековой дуб. Он простоял сотни лет, насыщаясь солнцем и вытягивая из почвы соки, дающие жизнь, подобно человеку, поднимающему ведро воды из бездонного колодца. Дерево срубили, однако корни его после смерти месяцами пьют живительную влагу, не в силах отказаться от того, чем занимались столетиями. Растение, не сознающее, что живет, не понимает, что жизнь его прервалась.

Прошло три летних месяца после твоего ухода, и я спилил ольху, под которой мы сиживали, читая или отдыхая на подстилке, которую твоя мама выделяла нам для пикников. Ту самую ольху, у подножия которой мы засыпали под гудение пчел. Дерево было старым, прогнившим; в нем завелись жуки, а все же каждую весну ольха пускала свежие побеги. Мне не хотелось, чтобы очередной порыв ветра надломил дерево – ведь оно могло упасть на дом, хотя заметного наклона в ту сторону и не было. Теперь я выхожу в опустевший двор, и ветер кружит и воет, хлопая полами моей куртки.

А если это не ветер?

Завтрак у вдовы

Перевод Александры Панасюк

Киллиан оставил одеяло Гейджу – сил не было забирать, – как оставил и его самого, навсегда заснувшим на откосе над рекой где-то в восточном Огайо. И за прошедший с тех пор месяц почти не притормаживал, проведя бо́льшую часть лета 1935-го в товарняках, катящих на север и восток, будто все еще направлялся в Нью-Гемпшир, к самой любимой из двоюродных сестер Гейджа, хотя на самом деле знать не знал, куда ехал – какая уж теперь сестра.

Побывал в Нью-Хейвене, задерживаться не стал. Как-то утром, еще в сумерках, добрался до места, о котором слыхал, что поезда там проходят, изгибаясь по широкой дуге, и замедляются почти до полной остановки. Посидел, поджидая. На краю насыпи, рядом с ним, терся мальчишка в грязном бесформенном пиджаке. Когда показался северо-западный, Киллиан вскочил и затрусил рядом с поездом, пока не вцепился в бок товарного вагона и не втянул себя внутрь. Мальчишка повторил его маневр.

Некоторое время они ехали вдвоем в темноте, вагон качало с боку на бок, колеса постукивали и громыхали на стыках. Киллиан задремал и проснулся оттого, что мальчишка дергал его за ремень, выпрашивая четвертак. Денег не было, а если бы и были, Киллиан нашел бы им лучшее применение.

Пришлось с трудом отрывать от себя хваткие пальцы, даже запустить ногти пареньку в запястья, чтобы отцепить его, уговаривая угомониться, ведь на вид он – такой хороший мальчик, вот пускай и ведет себя хорошо и разбудит Киллиана, когда поезд остановится в Уэстфилде. Мальчишка уселся в другом углу вагона, обхватив руками подтянутое к груди колено, и не отвечал. На его лицо падал серый утренний свет, пробиваясь сквозь дощатые планки.