Чёрный утёс

– В гротах под замком творятся страшные вещи. Если однажды ночью вы услышите дивное пение, не поддавайтесь ему, оно губительно для всех живых. Я счастлив, что вас расположили в другом крыле, однако запирайте дверь на ночь. В королевском дворце больше не безопасно. Но никто из придворных не смеет перечить Ее Величеству, всех неугодных она давно отлучила от двора, окружив себя лизоблюдами и жадными до власти людьми. Король занят государственными делами, ему нет дела до увлечений супруги, зачастую он и вовсе проводит дни на охоте.

Нокте склонила голову набок и, продолжая играть одной рукой, пальцем другой указала на живот, а затем на корону.

– Ее Величество не слишком занимается сыном, она исполнила свой долг и теперь… восстанавливается. – Мортус закрыл лицо дрожащими руками. – О небеса! Какие немыслимые, отвратительные вещи я проделывал. Она отдавала приказы, а я не смел перечить, опасаясь за свою жизнь, госпожа… – Мужчина упал на пол и уткнулся Нокте в колени. – Если вы узнаете, то навсегда отвернетесь от меня…

Звон колокольчиков повис в воздухе и еще долго звучал, пока девушка гладила целителя по макушке. У него оказались на удивление мягкие волосы.

«Он выглядит моложе своих лет», – впервые Нокте увидела в Мортусе не просто целителя, а мужчину, который давно отдал ей свое сердце.

– Прошу вас, госпожа, остерегайтесь королеву. Она не обладает магией, однако это не мешает ей нести ужас и гибель окружающим. Моя жизнь не принадлежит мне, и, если я попытаюсь ослушаться ее приказов, сбежать – меня настигнут и безжалостно… нет, не убьют, а подвергнут изощренным пыткам. Лучше быть сожранным серпенсом, нежели оказаться в кандалах перед Ее Величеством Реджиной. А сейчас пойдемте, вижу, что бал и мой рассказ вас утомили.

Нокте слабо кивнула, в последний раз проведя пальцами по клавишам, и, закрыв крышку, поднялась. Мортус отвел девушку к ее апартаментам.

– Простите мне мою откровенность, если я невольно вас испугал. Будьте настороже, никому не доверяйте, госпожа. – Он не стал целовать ей руку, отошел назад, поклонился и, развернувшись, скрылся в полумраке коридоров.

Постояв еще немного, Нокте осмотрела колонны, уходящие к скрытому во тьме потолку, прислушалась к тишине, но, никого не увидев и не услышав, вошла в апартаменты. Дверь отрезала ее от темноты и холода, здесь, рядом с хлопочущей у стола Агнес, было спокойно и уютно. На подносе сверкали белоснежные тарелки, от рыбного супа исходил пряный аромат, в хлебнице лежали свежие булочки.

«Как странно, я в месте, где испытала столько несчастий, и мне как никогда хочется есть», – с удивлением подумала Нокте, осторожно высвобождая диадему из волос. Сбросив обувь, она села к столу и с удовольствием съела не только суп, но и выпечку, запив все травяным чаем.

– Как чудесно, что вы поели, госпожа. Целебный напиток укрепит ваше здоровье и поможет крепко уснуть, – сообщила служанка, видя, как девушку начинает клонить в сон. – Где это видано, с дороги и сразу на бал? Бессердечные люди! Ах, бедные ваши ножки! – Агнес села на пуфик и принялась осторожно втирать целебную мазь в покрасневшие от ходьбы ступни Нокте. Когда та стала дремать, служанка увела ее в спальню.

Последнее, что услышала Нокте, – это доносящийся из-за двери голос Агнес. Та с кем- то спорила.

«Должно быть слуга», – подумала девушка, уплывая в сновидения, где она вновь играла на челесте.

Глава 5

Нокте снилось, как она танцевала с Готфридом. Гости были облачены в наряды всех расцветок зеленого: от темно-болотного, как топи на границе Сорфмарана, до ярко-салатового, как первая весенняя трава.

В ту пору излюбленным развлечением короля были танцы. Все свободное от государственных дел время он проводил на балах. Где, подражая королеве, придворным дамам дозволялось не надевать корсеты, не делать сложные прически и даже танцевать босиком.

Со счастливой улыбкой Нокте кружила с супругом рука об руку.

Король смотрел на свою прекрасную жену и видел в ее глазах счастье. Ни разу Готфрид не усомнился в возлюбленной, считая, что та с большой радостью разделяет его увлечение. Но король не подозревал, каких усилий Нокте стоило сдерживать крик боли от мук, причиняемых танцами: будто ее нежные ступни топтали битое стекло и раскаленные иглы.

Агнес следила за госпожой, не решаясь приблизиться, пока та не подавала знак, касаясь волос и убирая пепельные пряди за спину. Служанка подходила к Нокте и под невинным предлогом уводила. Однако они шли не в спальню, а к морю.

Оставшись наедине со стихией, Нокте могла позволить себе хромать, пока не падала в воду с головой, исторгая безмолвный крик. Лишь рыбы чувствовали ее боль. Нокте выползала на берег, и волны облизывали ее горящие ступни, подбирались к груди. Затуманенными от слез глазами она видела в полумраке блеск чешуи – имбрийцы следили за ней, но не приближались.