Черный веер королевы Изабеллы

– Асенька, что бы я без вас делал. – Голос у директора музея стал чуть бодрее. – Пойду конфеток сейчас принесу к нашему чаепитию, ваших любимых. Подсластим жизнь.

Наконец все разговоры затихли, девушка уцокала каблуками по коридору, и Файка выдохнула, музейные сотрудники ушли чаевничать, теперь у нее есть десяток минут, чтобы подготовить свою речь. Но мысли в голову шли спутанные, словно клубок из старых ниток. То она сжималась в ужасе от мысли о том, что директор догадается, как веер королевы Изабеллы покинул выставку в рюкзаке Файки, то накатывали слезы от сочувствия к бедной пострадавшей женщине-экскурсоводу. То окатывало холодом в предвкушении сурового взгляда Ольги, который ее ожидает, если она не сможет разузнать адрес Фишера. Поэтому из уборной она вышла в каком-то тумане, не понимая, как себя вести и каким образом убедить директора дать адрес бывшего сотрудника музея постороннему человеку.

Валентин Трофимович же при виде растрепанной бледной девушки в коридоре тоже растерялся:

– Здравствуйте. Как, как вы прошли?

– Через дверь. – Фая ткнула неопределенно пальцем в сторону лестницы с первого этажа.

– Ой, Ася, наверное, забыла входную дверь за собой закрыть. У вас вопрос какой-то остался? Мы же вроде бы договорились, что претензий не имеем друг к другу.

Файка сглотнула, открыла рот, но заготовленная ложь застряла у нее поперек горла.

Ее мучительные гримасы директор понял по-своему.

– Если вы на счет компенсации, то давайте завтра я придумаю, что мы можем для вас сделать? И обязательно вам позвоню, уладим конфликт. Понимаете, Анна Юрьевна – очень опытный гид, никогда не было такого, чтобы она забыла экскурсанта в зале. Это… ужасная ошибка, понимаете? Я мог бы, конечно, выговор ей вынести. Только несчастная женщина сейчас в больнице, в отделении реанимации. Вообще история ужасная, сначала вас закрыли в зале в темноте, потом Анну Юрьевну там же кто-то ударил и оглушил. Мистика какая-то. Я веду за нее экскурсии и совсем замотался. Вечером обещаю придумать, как мы можем загладить свою вину. Может быть, абонемент в музей бессрочный?

– Нет, мне не надо абонемент. – Наконец девушка обрела голос.

– У нас такой прекрасный музей, к нам едут со всей страны. Не отказывайтесь, вы можете его подарить кому-нибудь, если не хотите сами идти после… ну, этого эпизода. – Взгляд у директора стал совсем несчастный.

Из-за двери в коридор высунулась голова звонкоголосой Аси и просительно предупредила:

– Валентин Трофимович, вас там уже японская делегация с переводчиком ждет.

Тот кисло протянул, совсем сникший после Файкиного мотания головой:

– Ну что же мне с вами делать, уважаемая?

– Я по другому поводу. Я научный работник, пишу диссертацию о королеве Изабелле и поэтому приехала в ваш музей. История костюма восемнадцатого века. Очень хочу поговорить с профессором Фишером, главным исследователем этой темы. Как его найти? А так все хорошо, мне ничего не надо, я всем довольна, никаких претензий! – скороговоркой выпалила девушка заученные фразы.

Валентин Трофимович с облегчением выдохнул и засуетился:

– Что же вы молчали? Конечно, никаких проблем. Ася, дайте девушке адрес профессора Фишера. Отлично, отлично. – Он уже прыгал по ступенькам лестницы вниз. – Идите в кабинет, моя помощница даст всю информацию.

Любопытная Ася тоже маячила в дверях, она поприветствовала Файку кивком. А когда начала перебирать в компьютере файлы легким постукиванием пальчиков по клавиатуре, не удержала любопытного вопроса:

– А вам зачем профессор? Он же давно не работает и не преподает. Даже в городе не появляется, как на пенсию вышел, так и осел на даче. Вот, – она протянула Фаине еще теплый свежераспечатанный лист с данными, – здесь его домашний адрес, но вы его там не найдете. Он на даче живет в поселке Колокольцево. Номер дома не помню, но там такой петушок деревянный на крыше смешной. Я ему как-то отвозила грамоту от администрации города и подарки ко дню пенсионеров и поэтому запомнила. – Она пожала плечиком в легкой блузке. – Герман Яковлевич после развода отказался у нас работать, преподавать в университете его из-за возраста не взяли, вот и засел на даче. Пишет там монографии про восемнадцатый век. Вы тоже этот период изучаете?

– Я научный работник, пишу диссертацию о королеве Изабелле и поэтому приехала в ваш музей, – снова, как попугай, выдала заученную фразу Фаина, схватила листок и попятилась к выходу.

Когда за ней закрылась дверь, Ася наконец фыркнула от сдержанного смешка. Какие все-таки эти ученые бывают нелепые. Вся растрепанная, в мятой одежде, толком сказать ничего не может. Ну, настоящий синий чулок!

* * *