Черный замок над озером

– Э-э, – покачал головой Ерофееч, – не права ты. С детства в нас все и заложено, как ученые академики говорят. Если у кого в детстве или в ранней юности с любовью все хорошо было, то и потом так же гладко складывается.

– Это спорное заявление, – возразила Женя, вспомнив свой личный опыт. – Бывает, что у мужчины или у женщины ничего не складывается годами, а потом раз – и в один миг счастье.

Местный житель задумался, словно пытаясь осмыслить только что услышанное, и неожиданно произнес:

– Ты сама сейчас сказала: мужчина или женщина, то есть разные, если можно так выразиться, люди. Так вот слушай: люди действительно разные, и делятся они не на мужчин и женщин, а на плохих и хороших. Хорошие – это вроде нас с тобой, а плохие – совсем наоборот. Сначала думаешь про такого человека, ну, про плохого, и не понимаешь, что он творит, а потом как жахнет мысль в голову: так он же негодяй и подлец – зачем же я с ним, как с человеком, делюсь сокровенным и вообще… Вот Валек, друг мой, к примеру, которого я чаял здесь сегодня увидеть, он человек, и человек с большой буквы, как сказал один умный писатель. Мне, предположим, пятьдесят пять лет…

– А сколько на самом деле? – поинтересовалась Женя.

– На самом деле пятьдесят восемь, – признался Ерофеич. – А когда было сорок, мы и познакомились. Вот прямо в этих местах благословенных. Иду я по лесу и вдруг слышу: бах! бах! бах! Стреляют, стало быть. И стреляют не из ружья, а из пистолетов вроде. Ну, думаю, что тут за чудеса – кто это с пистолетом охотиться вздумал? И снова: бах-бах-бах. Но уже ближе. Я вот тут как раз на утес поднимался, только здесь раньше еще подлесок присутствовал. И вдруг за кустами слева от меня пробежал кто-то. Смотрю – пацан несется. А за ним какие-то парни здоровенные. Ну, думаю, мальчишечка, конец тебе настал. Ведь там, куда бежишь, обрыв и залив внизу наш Куркийокский. Вырваться оттуда ну никак невозможно. Короче, я за ними. С ружьем я тогда охотился, ага, решил уток пострелять. Дробью, конечно, против пистолета не отобьешься, но попугать тех гадов можно было. И я в гору побежал. Но опоздал. Смотрю из-за дерева – паренек на краю обрыва стоит, а четверо его обходят. Собираются схватить. Что говорят ему, мне, правда, не слышно было. И вдруг паренек повернулся – и вниз сиганул. Те четверо бросились к краю и остолбенели. Видать, от высоты обалдели. Потоптались немного на краюшке и ушли. А у меня аж сердце колотится от жалости, думал, разбился мальчик о воду и потонул. Какая уж тут охота – пошел домой. Достал бутылочку, ага, решил пацана утонувшего помянуть. Налил себе рюмашку-другую. Вспоминаю, как он бежал, как прыгнул вниз… Не местный был, точно. Городской, судя по одежде. К вечеру ближе я за дровами потопал. Гляжу, за поленницей кто-то прячется. Крикнул: «Выходи, кто тут есть, а то щас с ружья тебя достану!» Ну и вышел тот самый пацан, мокрый весь. Пошли в дом ко мне, и пару недель он у меня жил.

Ерофеич взглянул на Женю:

– Тебе хоть интересно? А то я, может, зря тут в воспоминания пустился?

– Очень интересно, – призналась Женя, – продолжайте, пожалуйста.

Местный житель достал из кармана пачку сигарет и зажигалку.

– Я покурю с твоего позволенья, а?

Женя кивнула и спросила:

– Ерофеич – это отчество? А полностью вас как звать?

Собеседник важно кивнул.

– Звать меня Ерофеич. Имя-отчество, если так уж интересует, могу назвать: Петр Иванович. А фамилия, извините за грубое слово, Сидоркин.

– Нормальная русская фамилия, – пожала плечами Женя.

– Ну, кому как. Я, например, однажды с одной женщиной познакомился: дом ей тут строил. Вернее, не ей, а мужу ее, но она как-то приехала посмотреть. Заказчик мой подводит меня к ней и говорит: «Вот, Эля, позволь тебе представить нашего умельца Сидоркина». А та хохотать сразу: какая, дескать, смешная фамилия. Я обиделся тогда. А потом узнал, что у нее самой фамилия была Крендель. Так даже в документах у ней записано было: Элина Крендель. Отчество, к сожалению, не помню.

– Да бог с ней, – махнула рукой Женя, – продолжайте лучше про друга своего.

– Ага. Ну, он мне все рассказал. Оказалось, что работал он, несмотря на свой юный возраст, на одного олигарха.

Ерофеич замолчал и приподнял вверх палец, демонстрируя, как видно, что его друг, несмотря на возраст, вращался в высших сферах.

– Что хоть за олигарх был? – уточнила Женя. – Чем занимался?

– Занимался тем же, чем и остальные олигархи, – людей грабил. Бандитом он был, – объяснил Ерофеич. – Валек на него работал, чего-то для него делал, и тот его ценил, прямо как родного. И была у пацана девушка. Было им по семнадцать лет и, как бы тебе сказать… В общем, жили они вместе, как Ромео и Джульетта. Если такую книжку читала, то поймешь, на что намекаю.

Местный житель затянулся и выпустил в сторону струю дыма, посмотрел на собеседницу, а потом вдруг встрепенулся.