Черта

Еще одно движение, основанное на идеях автономизма, – «Возрождение» – возникло в России в 1903 году. «Возрожденцы» считали, что национальный фактор прогрессивен по своей природе и не исчезнет в ходе исторического развития, а следовательно, автономия евреев в странах их проживания – путь к постепенному решению «еврейского вопроса». Следом, в 1906 году, возникла Еврейская социалистическая рабочая партия, в основе идеологии которой лежали работы публициста Хаима Житловского[81], первым высказавшего эти идеи в брошюре «Еврей к евреям». В том же году большинство еврейских политических партий России и стран Восточной Европы, стоявших на позициях автономизма, объединились в одну «Фолкспартей» (Народную партию). Ее основателем и идеологом в России был уже упомянутый нами Ш. Дубнов. Партия стремилась к тому, чтобы евреи достигли успеха в создании национально-культурной автономии, во главе которой стояла бы светская общинная организация, управляющаяся на демократических основах. В России «Фолкспартей» распалась вскоре после установления советской власти, а в Польше и Прибалтике просуществовала до 1939 года.

К созданию еврейской национально-культурной автономии призывал и Бунд[82]. Его теоретики Владимир Коссовский и Владимир Медем еще весной 1901 года на IV съезде в Белостоке назвали конечной целью партии «превращение еврейской нации в субъект права, создание экстерриториального национального союза, избирающего органы национального самоуправления, в компетенцию которых из ведения государственных органов передаются вопросы развития национальной культуры и образования». Тремя годами ранее Бунд уже успел принять коллективное участие в основании партии социал-демократов, но теперь их пути начали расходиться. Ленин немедленно отозвался в «Искре» статьей «Нужна ли еврейскому пролетариату отдельная политическая партия?», квалифицировав такую формулировку как националистическую. Этот конфликт не угас и в последующие годы: весной 1917 года, на апрельской конференции, состоявшейся после отмены черты оседлости, Бунд объявил свою программу «актуальным политическим лозунгом дня».

Партия утверждала, что создание анклавов с компактным проживанием еврейского населения – утопия, что в основу объединения с большевиками необходимо ставить не территориальный признак, а национальный. Себя Бунд при этом видел в качестве единственного представителя евреев в органах власти.

Идеи национально-культурной автономии, не привязанной к территориальному фактору, бундовцы последовательно отстаивали и в прессе, в частности в своем центральном органе «Дер векер» («Будильник»). Сторонники автономизма были убеждены, что создание деятельного самоуправления в странах диаспоры – задача вполне достижимая, что со временем правительства государств со значительным количеством еврейского населения в ходе демократического развития общества примут эту идею и что иного пути просто нет.

Сионисты же, вопреки мнению территориалистов, считавших, что возрождение национального очага в Палестине воплотить в жизнь на видимом отрезке истории невозможно, были убеждены в обратном и полагали, что если уж бороться за утверждение подлинного самоуправления, то только на исторической родине и только в форме национального государства. Именно эта идеологическая составляющая и была стержнем всей концепции политического сионизма, если не считать позиции ортодоксальных сионистов, интересы которых отражали партии клерикального типа: «Мизрахи» («Духовный центр») и «Акхдус» («Единение»). Обе, работая в глубоком подполье, главным образом на Украине и в Белоруссии, выдвигали требование создания Палестинского государства и функционирования его в соответствии с Торой, а для этого предлагали усилить борьбу за сохранение основ иудаизма. Эти позиции противоречили решениям Всемирной сионистской организации, которая объявила религию личным делом каждого. По сути, если отбросить идеологическую проблему, связанную с отношением к религиозной концепции возрождения государства, различие в позиции сионистов и территориалистов было в одном: в выборе места для создания еврейской автономии. При этом позиция автономистов находила в массах более широкую поддержку, ибо идеи сионистов в то время граничили с фантастикой.

И все же репатриация из России в Эрец Исраэль началась. Происходила она по большей части через Одессу. Не случайно синонимом Одессы тогда было выражение «Ворота в Сион». Уходивший сквозь эти ворота небольшой ручеек переселенцев положил начало первой, а потом и второй алие, воплощая в жизнь идею сионистского движения. Исторический спор между его идеологами и сторонниками территориализма был решен наглядно и убедительно. Важнейшую роль в этом решении сыграли евреи Российской империи – те, кого удерживать в пределах Черты было уже невозможно.