Черта

Яков Зиновьевич Басин

историк, публицист, член Международной федерации журналистов. Автор 11 книг и 56 научных работ по современной истории. Печатается в альманахах «Огни столицы», «Литературный Иерусалим» (Израиль), журнале «Лига культуры» (Одесса), сетевом портале «Заметки по еврейской истории». Постоянный автор русскоязычных еврейских газет «Альманах» (Сан-Франциско), «Еврейская панорама» (Берлин) и периодической прессы Израиля.

Нахман Сыркин. Публицист, деятель социалистического сионизма и лидер территориалистов во Всемирной сионистской организации

Шимон Дубнов. Историк, публицист и общественный деятель, один из классиков и создателей научной истории еврейского народа

Бундовцы в ссылке в Якутске. 1904 г.

14. Эмиграция из России в США

В условиях достаточно жесткой национальной политики государства проживавшие в Российской империи евреи – и большинство, в черте оседлости, и меньшая часть, сумевшая закрепиться во внутренних губерниях, – должны были ответить себе на вопрос, сформулированный когда-то по другому поводу Чернышевским: что делать?

В очерке «Евреи и власть» читатель уже познакомился с некоторыми из ответов. Перечисленные варианты – в диапазоне от сотрудничества с угнетавшей евреев (и не только их) властью до борьбы за ее свержение – лежали в плоскости внутрироссийской парадигмы. Но существовал и принципиально иной путь, который предполагал не просто попытку вырваться из Черты в относительно свободное внутреннее пространство страны (где, по сути, евреев ждали новые ограничительные меры), а более решительный и отчаянный шаг – выезд за границу самой империи. В некотором смысле это был новый Исход, бегство от фараона, от бесконечной череды ограничений, а главное – от состояния неполноправного, «второсортного» народа.

Конечно, конкретный житель Черты, в конце XIX или в начале ХХ века решившийся на эмиграцию, на связанные с этим риски и тяготы, вряд ли смотрел на ситуацию с философских позиций, думая о проблеме выбора пути для целого народа. Но поскольку эмиграция постепенно начала приобретать довольно значительные масштабы, она действительно стала превращаться в выбор народа. Точнее, в один из вариантов выбора, стоявшего перед обитателями Черты.

Оценивая эмиграцию евреев из России как социально-общественное явление, мы задаемся, как правило, двумя вопросами: в чем заключались ее причины и каковы были ее направления. Надо заметить, что ответы на них, как и сами вопросы, будут связаны самым непосредственным образом: именно от причин зависело то, в каком направлении в то или иное время покидали Россию ее вчерашние граждане – если возможно применять такое наименование по отношению к жителям страны, лишенным многих гражданских прав.

В тех случаях, когда исход из России был вызван ростом национального самосознания, когда он был результатом понимания миссии еврейского народа или, по крайней мере, желанием участвовать в возрождении евреев именно как народа, – путь должен был лежать в Эрец Исраэль, в Палестину, как тогда называлась заветная для евреев земля их предков. Обстоятельства возникновения и развития этой ветви еврейского общественного и политического движения описаны в главе, посвященной зарождению сионизма на рубеже ХХ века.

Но не всегда и не все представители еврейских общин мира, и российского еврейства в частности, были уверены в возможности возрождения государства именно в том месте, где некогда существовал древний Израиль. Подчеркнем: речь здесь идет именно о вере в возможность, а не о целесообразности. Именно поэтому возник в свое время план «Уганда», предлагавший евреям эмиграцию в Кению, и другие экзотические проекты. Кроме того, далеко не все евреи были всерьез увлечены идеями сионизма; гораздо больше они думали о решении своих собственных жизненных проблем и проблем своей семьи. И тогда их взгляды устремлялись туда, где открывались перспективы – подлинные или мнимые, – где были шансы устроить свою жизнь, навсегда освободившись не только от унизительного статуса иноверца, но и от нищеты. Так в эпоху Черты стал формироваться и расти поток евреев, пытавшихся эмигрировать в США.