Черта горизонта

Иду в низину скатами,
Тоска томит, тоска томит.
Норý я слышу с берега —
Журчанье как истерика,
О камни бьется струйками.
Родная, не горюй-ка, мы
С тобою сестры в горести —
Ведь этот стих — мой горе-стих.
Он берегами крепко сжат,
Стремится гневно выбежать,
Разлиться бурной речкою,
Но слабо свою речь кую.
А берега насмешливо,
Победа их. — Как смеешь, вор! —
Промолвят. Сила берега,
Журчанье как истерика.
Тоска томит, тоска томит,
Иду в низину скатами.

* * *

В Норском посаде на базе городского училища была создана школа II-й ступени, в которую мы обе поступили. Уровень преподавания был крайне низок, так что я без труда дважды перескакивала через класс.

В 1920 году Рабочий комитет снова пригласил отца заведовать фабрикой, но обещанное топливо не было отпущено, и папа перешел на работу на Авторемонтный завод на окраине Ярославля. Я уже служила на товарной станции Ярославля Всполье, а Маруся поступила в Ярославскую среднюю школу им. Некрасова.

В школе Маруся стала увлекаться историей и написала пьесу «Жакерия» — о крестьянском восстании в период столетней войны. Директор школы прочитал пьесу и сам поставил ее на сцене, а Марусю назвал талантливой. Тогда же ею было написано стихотворение «Петроний».

С бледным лицом и улыбкой презрительной
Тихо склонил он ресницы.
Мимо рабыни, красы удивительной,
Робкой прошли вереницей.

Вена атласная ниткою стянута,
Кровь тихо каплет на ткани.
Бледный Петроний, никем не разгаданный,
Рушит последние грани.

Кинуты тени на щеки ресницами,
Бледные, тонкие тени.
Смотрят рабыни пугливыми птицами,
Легкие словно виденья.

В Некрасовской школе Маруся познакомилась с тремя сестрами Саловыми. Средняя — Таня — очень красивая, вскоре покончила с собой из-за неразделенной любви к актеру Волковского театра. Марусю потрясла гибель Тани, она посвятила ей три стихотворения.

Старшая сестра Тани стала пожизненным ближайшим другом Маруси. Это она, Маргарита Германовна Салова, ввела ее в ярославский Союз поэтов (где почетным председателем был А. В. Луначарский). Она же познакомила совсем юную Марусю с творчеством гениального художника М. С. Сарьяна, со стихами Блока, Пастернака, Есенина. Маргариту Германовну поражало, как тонко, всем своим существом Маруся воспринимала все прекрасное, относилось ли это к живописи, музыке или поэзии. Так же глубоко она умела слушать и слышать чужую радость, чужое горе.

Несколько слов о Союзе поэтов г. Ярославля, называвшемся «Ярославские понедельники». Членами его состояли главным образом студенты Ярославского университета, и только одна Маруся была еще школьницей предпоследнего класса (тогда было девятилетнее обучение).

Атмосфера в Союзе была очень дружной и чистой. Его посещали гости из Москвы: Вс. Иванов, Г. Шенгели и другие, читавшие свои произведения. Помещался Союз в Доме санитарного просвещения, а затем в каком-то клубе. Так как состав членов был невелик, то собирались иногда на квартире у М. Г. Саловой. Читали не только свои стихи, но и других поэтов. Я, например, присутствовала там, когда «Двенадцать» Блока читал Михаил Павлович Сироткин. Это он, проявив большую энергию, организовал выпуск сборника стихов «Ярославские понедельники» (тоненькая книжка в серой обложке). Там были помещены два стихотворения Маруси — первая ее публикация.

Постепенно Союз поэтов распался: многие члены по окончании Ярославского университета разъехались по местам работы. Маруся поехала в Москву к родителям и поступила там на Высшие государственные литературные курсы.

Заканчиваю свои воспоминания стихотворением близкого друга Маруси в течение всей жизни П. А. Грандицкого, посвященным Марии Сергеевне.

Сгущенный свет, янтарный виноград
В подвалах вековых, в глубокой тьме томят,
Чем дольше вызревает в них вино,
Тем крепче, благороднее оно.

Слова свои — сгущенный сердца свет —
В душевной глубине таишь ты много лет.
Тем благородней, крепче, тем острей
Янтарный хмель поэзии твоей.

Юлия Нейман. Маруся