Черта невозврата

Он проснулся оттого, что по нему соскальзывало лёгкое тело Сони. Не нащупав опоры за спиной Стаса, она полетела на пол. Как Стас умудрился поймать её в самом зародыше полёта – одному богу известно. И ведь поймал! И затем вытащил её. Второй раз уже её вытащил. Первый раз в самолёте, второй – сейчас. Он резко откатился к стене, положив Соню на своё место с краю полка и сразу сел:

– Что случилось?

Девушка молчала.

– Что слу-чи-лось? – внятно по слогам произнёс парень.

Она не отвечала.

– Ты решила руки на себя наложить?

Соня сжала губы и смотрела перед собой.

– Почему вы не цените жизнь? Нельзя поддаваться панике. Вспомни, что у тебя есть ма…

Он не договорил, она его перебила:

– Стас, прости меня. Я должна перед тобой извиниться.

– Прощальное письмо перед суицидом? – Стас пытался показать словами абсурдность и детскость её намерений.

– Не перебивай меня. И не говори глупости. Я хочу извиниться только потому, что я не права. Ты ни в чём не виноват. Но ты должен был мне рассказать всё, что здесь произошло. Сейчас у тебя есть возможность исправиться.

– Другого времени для этого нет?

– Есть. Можешь рассказать потом.

– Зачем же ты сейчас меня разбудила?

– Я не могу весь день лежать и не ходить на улицу.

Стюард сначала не понял, о чём это она. А когда понял, не удержался и прыснул со смеху.

Смех и слёзы, да и только!

– Давай я тебя доведу.

– Может, сама дойду?

– Нет. Теперь даже если ты совсем выздоровеешь – на улицу мы будем выходить только вдвоём.

– Почему?

– Чтобы убедиться, что белый медведь за тобой не подглядывает.

Шутка на грани фола.

16 июля 2018 года Барнео

За окном продолжалась дождливая хмарь. Намокшие дрова плохо разгорались. Стас долго мучился, но всё же сумел перекипятить мясо с бульоном. За всё время они не успели съесть и одной трети похлёбки. Стас, привыкший голодать, ел мало. Просто не хотелось. «Желудок что ли сжался и поэтому не просит много пищи?» – удивлялся он такому состоянию организма. А Соню он кормил с осторожностью. Слишком она была измучена, чтобы её сразу пичкать однообразной едой. За завтраком он напоил Соню бульоном. За обедом дал несколько кусочков варёной морковки. И только к ужину преподнёс ей маленький кусок медвежатинки, распотрошив его на крошечные составляющие.

Весь день они болтали. О чём? Обо всём. О детстве, о семье, о друзьях. Затем перешли к взглядам на жизнь, на моду, на кино. Вспоминали смешное и грустное, произошедшее с ними там, на Большой Земле. В другой жизни. В общем они говорили о том, о чём говорят понравившиеся друг другу парень и девушка в гамбите своих отношений. Им всё было ужасно интересно. Они слушали друг друга с жадностью.

Несколько раз эти милые беседы прерывались её вопросом о ребятах. Стас каждый раз уговаривал перенести ответ на более позднее время. «Чем позже она узнает безжалостную правду, тем лучше для процесса её выздоровления», – думал он. И тянул с ответом настолько, насколько мог.

Стас не забыл и о лечении. Он несколько раз в течение дня заставил Соню встать и сделать небольшую зарядку. Одетая в комбинезон, она смешно шуршала им, слабо размахивая руками и ногами. От массажа девушка наотрез отказалась. Стас не сильно уговаривал её, так как на вечер у него была запланирована баня. Когда он её затопил, из парилки, держась за косяк, тихонечко «выползла» немного угоревшая от тепла Соня:

– Ты решил раздеть меня догола с помощью жары?

– Да. Надо искупаться.

– И как в такой жаре я буду спать? Или я здесь в предбаннике лягу?

– Можно и в предбаннике. Но сначала я тебя искупаю.

– Как это? Я думала ты шутишь.

– Не шучу.

– Ты меня искупаешь?

– Шампунь есть.

– Шампунь? Нет, ты не понял! Или я не поняла? Ты собрался меня сам мылить?

– Да, а что?

– Совсем что ли одичал?

Это в её исполнении прозвучало грубо. Даже очень грубо. Стас не ожидал такой реакции.

– О! Да ты ещё и ругаться умеешь!

– Ты что, хочешь воспользоваться моментом? Думаешь, раз мы здесь вдвоём, так я за себя постоять не смогу?

Ах, вот оно в чём дело! Стас не удержался и упрекнул её:

– Я тебя каждый день мыл, пока ты болела.

– Я так и знала. Извращенец! Значит воспользовался случаем. Полюбовался девочкой, которая лежит без сознания!

Стюард не выдержал и психанул:

– Чем там любоваться? Кожа да кости! И коленки торчат!

– Что? Ты ещё и издеваешься? Ах ты, тварюга!

Она попыталась его ударить и замахнулась рукой. Но, очевидно, голова у неё ещё кружилась и от резкого движения девушка потеряла точку опоры.

Стас, сидевший с поленом перед открытой дверцей печки, резко вскочил и поймал её в своих объятьях. Полешко громко застучало по полу.

– Ты ещё и целоваться лезешь? – девушка попыталась вырваться.

Назло обидным словам Стас зажал её руки так, что она не могла ими даже пошевелить. После этого он поцеловал Соню в губы. От неожиданности девушка успокоилась.

– Вот видишь. Если бы я захотел воспользоваться ситуацией, как ты считаешь, я бы давно ею воспользовался, – и он легкомысленно разжал замок своих рук.

И сразу получил звонкую пощёчину.

Она ничего не сказала. Просто повернулась и медленно, держась за стенку добралась до лавки.