Чертог Белой Ночи

– Перспектива быть раздавленной немногим лучше, чем съеденной, – отшутилась она и, воспользовавшись тем, что Ниоко подняла голову, убрала ноги.

– Сестры у нас здесь главные, и уж если ты им приглянулась, то ты в «Сахаре» как у себя дома. К тебе никто, кроме стаи, и близко не подойдет, – проговорила девушка, почесывая львиное пузо уже перевернувшейся на спину Ниоко, а ее раскосые карие глаза светились почти материнской радостью. – Меня зовут Рита, – представилась она. – Вы готовы сделать заказ?

Сатири улеглась поодаль, устремив взгляд в сторону их компании. Она, в отличие от своей сестры, была кремово-песочного окраса.

– Маги теперь боятся львов. Куда только катится мир, – тихо фыркнула Сюзанна и, поймав понимание во взгляде Влада, принялась разглядывать вытесанное на мраморной плите меню, а потом произносить названия блюд, которые больше походили на заклинания.

На входе показался знакомый силуэт. В мрачном свете Яра узнала Артёма. С ним были два хранителя, один из которых в ответ махнул Роме рукой. Все трое подсели к ним, расположившись вокруг мраморной плиты, и продолжили оживленный разговор. Рита приняла заказ и вернулась к барной стойке.

– Стало совсем туго. – Один из хранителей, в черной форме с серебряными орлиными головами вместо привычных крыльев, увлеченно спорил с Артёмом. – У Чевского монополия на скрывающие чары. Он платит кучу денег своим людям, и они с каждым разом делают все более сильные отводы. Говорят, он где-то отрыл трех магов-близнецов, которые ему их и делают.

– Орден тратит все силы на создание самых мощных нейтросетей, но банды стали на шаг впереди. Когда наши сети падают, их отводы все чаще остаются стоять. Работать приходится вслепую, – поддержал егеря второй страж, с крыльями на синей форме и аккуратно выбритой бородой.

– Лёх, да сколько можно уже его ловить? – вмешался Рома. – Прошло пять… шесть лет, как Цитадель за этого Папу Чевского взялась? Сажайте, и дело с концом!

– Нет, они скорее будут и дальше складно ныть о том, как тяжело работается хранителям, – издевался Артём.

– Им занимается целый отдел, – Лёша ответил с видом, будто уже заработал мозоль на языке, повторяя одно и то же. – Последний раз наши под прикрытием работали полгода, и никто из них его так и не увидел. Лично он дела почти не ведет, все вопросы решают его люди.

Лёша оказался старшим братом Ромы. От количества родственных связей, упоминаемых в разговорах, казалось, что весь волшебный Петербург – одна большая семья. Этот факт сам по себе не был удивительным, ведь сила магам передавалась по наследству, но Яра не могла отделаться от странного чувства несоответствия.

На мраморной плите из ниоткуда появились несколько черных матовых сосудов с узкими горлышками, которые закрывали шарики из малиновой магии, а следом за ними – квадратные каменные подносы с разнообразными закусками, ингредиенты которых распознать на глаз было почти невозможно.

– Он не всегда был тем Чевским, каким мы его знаем сейчас. – Артём придвинул к себе сосуд, показывая Яре, что с ним делать: он опустил к нему нос, и из шарика в воздух вырвалось розоватое облачко блестящей пыльцы, которое Артём глубоко вдохнул.

– Кирсанов, может, ты его и поймаешь? – предложил страж и повернулся к Лёше: – Возьми его, а то этот гундеж слушать уже нет сил.

– Жень, я с радостью. – Артём пустил в ход кислую улыбочку, которую всегда берег для особых случаев. – Не могу не думать о том, какие деньги платят егерям и следакам, даже когда они не выполняют свою работу.

– Ты-то, конечно, всегда выполняешь свою работу.

– Представь себе. Другого от целителя не ждут.

Женя улыбнулся, увидев, как Яра чуть не чихнула от запаха пыльцы, вырвавшейся из шара над ее сосудом.

– Надо же, – протянул он. – Кирсанов впервые на моей памяти не приврал, а Тенёв не прогадал со своим первым инструктажем.

– Первым? – удивилась она, пробуя жидкость из сосуда, и вдруг с облегчением заметила, что появление компании хранителей отвлекло от нее внимание Влада.

Напиток оказался острый и пряный, словно очень густое молоко со вкусом корицы и чайных листьев. Настолько густое, что его можно было жевать. Яркий аромат пыльцы с древесными нотами застыл в носу.

– Насколько я знаю, – кивнул Женя. – Хотя, может, он и недоговаривает чего. Макс у нас парень скрытный. Я вот только недавно узнал, что у него есть брат. Ты знал об этом? – обратился он к Артёму.

– О Рейне я знал, когда еще учился в Цитадели, а о том, что он брат Макса, узнал, когда наш друг упрятал его на пять лет в измерение.

– Да, – вспомнил Лёша. – Он тогда все уши мне прожужжал, что поймал того, кто может знать, из-за кого появилась стихия и были разрушены тоннели в Чертоге.

Таких пряных напитков было еще несколько, но уже после первого время растянулось, как свежий мед, а реальность осознавалась иначе. Это чувство не было похоже на опьянение, скорее наоборот: полная потеря времяощущения, сопровождаемая необыкновенной ясностью мыслей.