Чертог Белой Ночи

Старательно показывая, что он уже может стоять без посторонней помощи, Рома отказался идти в лечебное крыло и на все извинения Яры, которым не было видно конца, только улыбался, будто она ему просто на ногу наступила.

– Если я хоть что-то могу сделать для тебя… – Сожаление не отпускало ее, даже когда все в Цитадели потеряли интерес к происходящему и они втроем остались сидеть в одной из больших кованых беседок со смежными перегородками.

Сложив руки, Рома задумался и через мгновение просиял:

– Давай с нами в Чертог!

– Затея глупая. Мы уже говорили об этом…

– Соглашайся, – умоляюще протянул он, подключив самый жалобный взгляд и демонстративно потирая затылок. – Будет весело.

Яра невольно улыбнулась, покачав головой:

– Если так же весело, как и сегодня, то еще раз – нет.

– С каждым годом черных ходов становится все меньше, и скоро туда будет вообще не попасть, – поддержала его Сюзи.

– Вы же оба были здесь в день первого занятия и помните, что произошло? – Яра кивнула в сторону стены с черной кирпичной кладкой.

– Да, и я уже дважды спускалась туда после этого и так ничего и не видела, кроме полуразрушенного города. Чертог огромен, а стихия, что разрушает его, скитается там, в его глубине. Если бы не эти толчки, то и я до сих пор думала бы, что это просто байки Магистрата.

– Неужели тебе не интересно увидеть один из трех легендарных магических городов? – мягко продолжал напирать Рома.

– Разве на этот вопрос я могу ответить – нет? – Уверенность в голосе Яры слабела. – Конечно, интересно, но что, если это будет последнее, что ты увидишь?

– Не-е. – Он хитро посмотрел на обеих девушек. – С нами же будут два таких сильных мага.

– И правда, – согласилась Сюзи. – Никогда бы не подумала, что ты уделаешь Влада.

Победная гримаса, проступившая на лице Ромы, отняла у Яры силы. Снова отказаться было невозможно. Более того, она чувствовала себя такой виноватой перед ним, что не могла лишить очередной маленькой победы, которая так была ему нужна.

На улице холодная ночь уняла дрожь, и Яра смогла убедить себя, что ничего страшного не произошло. Только около подъезда на экране телефона она заметила время, перевалившее за полночь, и, быстро поднявшись по ступеням на верхний этаж, тихо открыла дверь.

– Макс, ты дома? – снимая пальто, спросила она и настороженно прислушалась.

Из гостиной в прихожую падал свет, а из душа доносился тихий шум воды. Яра прошла на кухню, где нашла открытую бутылку виски. Она отодвинула ее в сторону, освобождая место на стойке, чтобы начать готовить мясо, которое еще утром оставила размораживаться в холодильнике. Снимая свитер и скручивая волосы в пучок на макушке, она напевала себе под нос простую мелодию, вдруг завертевшуюся в голове, и от этого почувствовала необъяснимую легкость. Сна не было ни в одном глазу.

Рычащий низкий голос заставил ее умолкнуть:

– Я уже начал расстраиваться, что придется лечь спать, так и не узнав, кого мой брат здесь прячет.

Его обладатель вытирал волосы полотенцем. За синей махровой тканью она узнала татуировки на широкой груди. Они тянулись по центру торса к шраму внизу живота. Ее взгляд быстро перебежал гостиную, возвратившись к плите до того, как Рейн убрал полотенце от лица.

– Макс предупредил, что он теперь твой надзиратель, – заговорила Яра изменившимся от страха голосом. – Только не сказал, что ты придешь сюда.

– Значит, ты живешь с моим братом. – Рейн молчанием подчеркнул то, что уже выяснил. – В разных комнатах?

– Тебя это удивляет? – спросила она, продолжая стоять к нему спиной.

За мягким звуком, с которым он повесил полотенце на спинку стула, и звонким касанием горлышка бутылки о край стакана последовал тихий насмешливый голос, которым в измерении он говорил сам с собой:

– То, что мы не родные братья, могло бы все объяснить.

Яра каждой клеточкой кожи сильнее почувствовала незнакомую магию, когда Рейн обошел кухонную стойку и встал почти вплотную к ее спине.

– Может, познакомимся?

– Для начала я была бы очень признательна, если бы ты оделся, – попросила она.

– Так все знакомятся. Это неинтересно. – Он оперся двумя руками о край столешницы. Его хриплый голос звучал у нее прямо над ухом. – Или тебя пугают голые мужики?

– Если уж тебе все надо знать. – Она развернулась. – Пугаешь меня только ты и даже в одетом виде, а наше знакомство и так было интереснее не придумаешь.

Рейн, быстро решивший логическую задачку, одарил ее ледяным взглядом и через кривую улыбку выпустил наружу грубое разочарование.

– Пятница…

– Бродяга.

– Выкладывай, что ты тут делаешь, – сказал он, а его руки дрогнули от напряжения, и он сильнее наклонился.

– Мне некуда было идти, и Макс предложил остаться, – объяснила она.

Без бороды стало ясно, что они с братом совсем не похожи: с такой живой мимикой Рейн вполне мог быть отражением матери, а неизменно хмурый Макс скорее походил на отца.

Вернувшись к стойке, он отпил из стакана, который там оставил.

– Дуй собирать вещи.