Чертог Белой Ночи

– Хочется услышать какие-то подтверждения, – спокойнее, но с тем же раздражением сказал Макс и ненадолго исчез из поля зрения. Вернувшись, он бросил брату серые спортивные штаны. – Надень.

– Мои слова, как и тот факт, что ты – кретин, в подтверждениях не нуждаются. Так уж меня воспитали. – У Рейна была удивительная способность колоть не только взглядом, но и интонациями.

– Особенно приятно услышать это от тебя лишний раз, – вставил Макс.

– Но раз ты настаиваешь. Пять лет назад Папаню Чевского с грязью мешали, а Сага уже работала сама по себе.

Рейн надел штаны и влез на спинку дивана, держа бутылку между широко раздвинутыми ногами. Жестокая улыбка, обнажающая заостренные клыки, не исчезала с его лица. Макс, как коршун, стоял рядом.

– Ты знаешь Веду?

– Имел такую неосторожность. Эта баба проглотит тебя целиком, а потом еще неделю будет выплевывать косточки, а я могу с удовольствием наблюдать за этим из первого ряда или помочь ее посадить.

Сильные пальцы сжали бутылку, и, запрокинув голову, Рейн приложил горлышко к губам. Поставив ее на колено, он посмотрел на Яру так, словно знает ужасную тайну, которую больше не может хранить. Этот взгляд вернул дрожь. Тонкие губы сомкнулись и скривились в нахальной ухмылке.

Макс смотрел на брата, но его смягчившийся тон голоса был обращен к Яре:

– Я все еще не решил, что делать.

– Я здесь в гостях, но не смогла бы выставить бездомного на улицу посреди ночи. Так что, если могу остаться я, почему не может он? – спросила она у Макса, но смотрела на Рейна.

– В этом что-то есть. Ему ведь не только за мной нужно будет теперь приглядывать. – Рейн добавил, будто рядом был кто-то еще, кто хотел знать, в чем дело: – Она сегодня искупала пару придурков в фонтане. Ребята летели красиво, – он рукой с бутылкой описал дугу в воздухе.

– Почему, когда об этом говоришь ты, это звучит как достижение? – Яра непонимающе покачала головой.

Изображая, что искренне не знает почему, он пожал плечами.

– Как так вышло? – спросил Макс, у которого уже совсем не осталось сил на какие-либо эмоции.

– Хотелось бы знать, – ответила она и замялась. – Я вдруг почувствовала такую злость, какую обычно не испытываю. А потом они… – ее голос надломился.

Макс подошел к ней и обнял, мягко обхватывая ее голову руками.

– О, так это рецидив, – тихо прорычал Рейн.

Они обменялись понимающими взглядами, а ему, видимо, пришлось обильно запивать подступившую тошноту.

– Так что, Макс, может, уже признаешься? – спросил Рейн, когда горлышко бутылки с хлопком оторвалось от его рта.

Макс развернулся, чтобы подойти к брату, но Яра удержала его.

– В том, что готов использовать любой шанс, только бы не видеть твоей самодовольной рожи? Да, готов! – с взявшим верх гневом он обрушился на Рейна. – Да вот только я в глаза не видел Яру, пока не вытащил ее из твоего измерения! Так что завязывай пороть чушь!

Взгляд Рейна прошелся по гостиной.

– Думаю, ты хорошо представляешь, сколько всего я могу рассказать…

– Я очень внимательно наблюдаю за тобой.

– Брось, Макс! Давай просто поболтаем? По-семейному. – Злость в голосе захлестнула насмешку. – Хотя какое там… У тебя даже нет ни одной ее фотографии, словно ее и не было.

– Чего ты добиваешься?

В зеленых глазах Рейна колыхались тени.

– Ты прекрасно знал, как все будет, когда взялся за мной надзирать, – отвечал он, а потом показал на Яру: – Давай расскажем ей, кто одно большое разочарование в нашей семье, раз уж вы так близко познакомились. Я уверен, что ей понравится эта история.

Макс освободился от ее пальцев и подошел к брату.

– Яры это не касается. Если хочешь что-то рассказать, говори. Я слушаю.

– Прямо рыцарь в сияющих доспехах, – с тихим гневом процедил Рейн, подавшись вперед, и обвел рукой комнату. – Меня воротит от того, что ты сделал с этой квартирой, и от того, кого корчишь из себя.

– Это взаимно. – Макс выхватил бутылку у него из рук. – Странно. Я помню, что алкоголь тебе обычно завязывает язык.

Рейн глухо рассмеялся:

– Я еще трезвый.

Напряжение в комнате в любой момент было готово разбиться вдребезги, отправив свои смертоносные осколки во все стороны. Яра наконец положила нож, подошла к Максу, одной рукой забрала у него бутылку и отступила назад.

– Ты предал все, что у нас было, ради мечты, к которой так отчаянно стремился. – Голос Рейна стал ядовитым, а одурманенный и жестокий взгляд бродил в известном только ему измерении. – Я надеюсь, она того стоила?

– Захлопни пасть, – предупредил Макс.

– Только дай мне повод, – напомнил Рейн. – Работа, уважение, жизнь в достатке. Наивная девчонка с восторженными глазами рядом. Признайся, ты кончаешь от того, как она на тебя смотрит?

Макс взорвался шквалом синих вихрей, обрушивая их на Рейна. В ответ понеслась зеленая волна, от которой он смог закрыться, но она ринулась дальше и, откинув Яру, пролетела по гостиной, сворачивая все на своем пути. Сквозь сверлящий звон в ушах было слышно борьбу братьев в нескольких метрах, видно, как вспышки озаряли комнату. Казалось, целая вечность уместилась в несколько громких хлопков, прежде чем все стихло.