Чертог Белой Ночи

Рейн остался стоять возле длинного ряда широких столов и принялся разглядывать брюнетку в нескольких шагах от себя. Лучше всего таких девушек описывало одно слово – порода. Даже когда она поднимала глаза и улыбалась ему, эта улыбка напоминала о его поганом месте в жизни. Рядом с ней ее подружка смотрелась как добродушная дворняга. Хотя взгляд у нее сейчас, вопреки внешности, был колючий. На столе перед ними лежала стопка книг по биологии. Брюнетка трещала о царском роде своей семьи и силе крови. Через какое-то время слушать ее стало невозможно.

Рейн обошел стол библиотекаря и взял пустую учетную карточку из верхнего ящика. На столешнице лежала ручка, но прежде, чем он начал ее заполнять, раздался ехидный девичий голос:

– Эй, так делать нельзя, – пристыдила его брюнетка. – Ты разве не знаешь?

Расценив вопрос как приглашение, Рейн прошел и сел на край стола.

– Делать то, что запрещено, – весело. Обязательно как-нибудь попробуй, – посоветовал он ей, одаривая ответной холодной улыбкой.

Яра всматривалась в книгу перед собой и прятала лицо в широком вороте пушистого белого свитера.

– Поверь, в веселье он разбирается, – так и не подняв головы, сквозь свитер сказала она.

Брюнетка удивленно усмехнулась:

– Так вы знакомы?

– Как сказать, – откликнулась она, и обвинительный взгляд ее черных глаз обжег его. – Думаю, он и имени моего не знает.

Рейн-то, конечно, знал.

– Может, стоит просто представиться? – Брюнетка протянула ему руку: – Сюзанна Нуари.

Он легко пожал ее в ответ:

– Рейн.

– А имя у тебя есть, Рейн?

– Есть, но им я разрешу называть себя только злому парню с пулеметом.

– Мы же закончили? – едва дав ему договорить, спросила Яра. – Мне все равно не о ком рассказывать. Напиши в приложении о своей семье.

– Конечно, мое древо потянет на троих, – самодовольно ответила ей подруга, поднимаясь со стула и заметно демонстрируя плавность в каждом изгибе тела. Она еще поглядывала на Рейна, чтобы убедиться, что он не упускает из виду ее стараний. Когда они сложили книги, он увидел, что дела с ее семьей обстоят еще хуже, чем он себе представил несколько минут назад. Наверху листа с длинным списком имен и фамилий красовался герб в виде красного льва на черном поле, окруженного девятью звездами и полной луной.

Яра зацепилась краем свитера за треснувшую дощечку. Пушистая ткань растянулась, а широкий ворот съехал чуть вниз, оголив правое плечо со шрамом и ключицу с серебряным анхом на толстой цепочке. Шрам, похоже, был длинный и глубокий. Люди часто носят закрытую одежду, чтобы лишний раз не показывать никому свои раны, особенно те, которые заживают долго и точно остаются в душе, но Яра словно забыла о нем. Только когда она вдруг заметила следящий взгляд Рейна, то вздрогнула и перетянула свитер на другую сторону.

– Чья работа? – спросил он, ручкой указывая на плечо, теперь скрытое свитером.

– Талантливого мастера, – ответила она и, закатав рукав на правой руке, покрутила ею перед собой. – Твоя работа, кстати, зажила без следов, и теперь то, что от тебя лучше держаться подальше, отложилось крепко.

Он изобразил, что принял смертельный выстрел в грудь, но лицо Яры осталось прежним: прямой колкий взгляд и плотно сомкнутые губы без тени улыбки или растущего раздражения. Тогда он снова повернулся к брюнетке, которая уже собралась и продолжала надменно улыбаться ему с холодным кокетством, сверкая голубыми глазами. Рейн прошел за ней обратно к столу, где оставил пустую карточку, и теперь начал ее заполнять. Библиотекарь так и не обращал на них никакого внимания.

– Так ты досрочник, – заключила брюнетка, когда заметила токен с якорем на его правой руке, а ее взгляд стал клеймить сильнее красного браслета, который он недавно получил.

– А ты думала, что я – хранитель? – предположил Рейн, выдавив из себя ровно столько ленивого презрения, сколько было нужно, чтобы заставить брюнетку фыркнуть в ответ.

Библиотекарь вдруг так неожиданно оживился, что Рейн даже не смог закончить писать дату рождения, наблюдая, как тот быстро взъерошивает седые волосы и расстегивает верхние пуговицы рубашки под зеленым свитером.

– То помада, то удавка на шее, – тихо забубнил он себе под нос, кивая девушкам, чтобы складывали книги на стол. – «Биология» Карла Бренера, – вдруг громко и четко сказал он, увидев название верхней книги в стопке. Только тогда Рейн понял, что ему не чудится и старик вовсе не немой. – Какой идиот дал вам эту ерунду? И Бенедикт Вальц тут? Вот чушь… я в третьем классе больше знал о магии, чем этот трухлявый австриец.

Библиотекарь быстро принял формуляры, швырнул книги на соседний стол, а потом заговорил с Рейном. Его лицо озарила восхищенная улыбка, и вспыхнул детский шаловливый огонек в глазах.

– Вижу, ты уже оформился, – начал он, забирая карточку. – Я здесь в некотором смысле тоже на исправлении. – Его глаза заговорщицки сузились. – В самом скучном месте на свете я могу помочь найти самые интересные книги. Какие тебе нужны?

– Магическое право и контроль сознания, – поборов парализующую странность происходящего, проговорил Рейн и сел на край стола.